Иван Алексеевич Бунин
ЖИЛЕТ ПАНА МИХОЛЬСКОГО
Оригинал здесь: Электронная библиотека Яблучанского.
Было это в Киеве в сороковых годах прошлого века и рассказывалось многим киевлянам самим
паном Михольским, а нам пересказано писателем Ясинским.
Пан Михольский задумал жениться. Был он тогда еще очень молод, но уже довольно разумен,
тяготел к обществу людей солидных и светских, невесту выбрал себе хорошенькую и с приданым, все
приготовления к свадьбе совершал обстоятельно, прилично. А так как одна из основ приличной жизни
заключается в приличной экипировке, то пан Михольский решил приехать перед свадьбой из своего
глухого уезда в Киев, дабы нашить себе панталон, сюртуков, фраков и жилеток по самой последней
моде. Так он и сделал - приехал и экипировался на славу, пользуясь советами некоторого графа,
знавшего и протежировавшего молодого провинциала. Перед отъездом же из Киева обратно, в свой
родной город, зашел однажды пан Михольский к графу с намерением приятно провести вечер и застал
его в больших заботах по самому тщательному туалету. Пан Михольский смутился, стал извиняться:
- Ах, простите, любезный граф! Вы, кажется, в сборах куда-то...
- Да, - сказал граф, - еду к Юзефовичу в Липки. Пригласил в гости и притом на весьма важную
персону.
- Что же это за персона? - спросил пан Михольский.
- Некто Гоголь, писатель.
- А, знаю, читал его вещички.
- А я, - сказал граф, - только слышал, будто он пишет, читать же мне его не доводилось. Что ж он,
хорошо пишет?
- Да недурно, - ответил пан Михольский, - только уж больно обыденно: нет, знаете, полету,
байронизму...
- А все-таки надо ехать, - сказал граф, вздыхая. Во-первых, нельзя манкировать приглашением
такого лица, как Юзефович, а во-вторых, и сам этот Гоголь: он, оказывается, в большой милости у
государя.
Пан Михольский насторожился:
- Ai что вы? Ну, знаете, это очень меняет дело. Я бы и сам был но прочь взглянуть на такую
знатную личность.
- А раз не прочь, то и взгляните. Идем со мной в Липки.
- Помилуйте, как же так? Неловко...
- Пустяки!Юзефович радушнейший хозяин. Я вас ему представлю. Едем!
И вот граф и пан Михольский в Липках. А там уже целая ассамблея, тайный трепет, ожидание
высокого гостя. Давно готов чайный стол на балконе, толпятся, тихо переговариваясь, прочие гости, - все
больше профессора Киевского университета в новеньких мундирах, - хозяин то и дело выбегает
взглянуть, не едет ли Гоголь. Но проходит час, другой - Гоголя все нету. Наконец бежит дворецкий:
приехал! Хозяин кидается навстречу, профессора одергивают фалды, выстраиваются в ряд, опускают по
швам руки... И вот тут-то и происходит то, о чем столько раз повествовал впоследствии пан Михольский
приблизительно в таком роде:
- Как сейчас помню, этот самый Гоголь шел впереди почтительно следовавшего за ним хозяина,
не спеша и глядя несколько вкось, исподлобья. У него был длинный нос, длинные прямые волосы. На
нем был сюртук темного граната и темно-зеленая жилетка, по которой краснели мушки и глазки и ярко
блестели желтые пятна. Все мы низко перед ним склонились, он же вдруг остановился и, не отвечая на
поклоны, стал глядеть на одну мою особу. Хозяин рекомендует:
- Профессор такой-то... Профессор такой-то...
Он начинает легонько кивать головой, бормочет:
- Весьма приятно... душевно рад во всех смыслах... Затем хозяин предлагает ему сесть к столу и
откушать. Но он брезгливо смотрит на чай, на закуски, морщится от заходящего солнца. Хозяин делает
поспешный знак какому-то молодому человеку, тот еще поспешнее кидается к краю балкона и
загораживает собой Гоголя от солнца. Но Гоголь и на это не обращает внимания, за стол не садится, а все
продолжает глядеть на меня, точнее сказать, на мою грудь, в тот день украшенную одной из моих новых
Стр.1