Можно ли уловить в видимых противоречиях (история смертной казнью) и загадочных «оргвыводах» в высших сферах, в критических самобичеваниях в партийной прессе, в теоретических или литературных диверсиях на идеологическом фронте какие-нибудь черты общего закономерного процесса? <...> Если вдаваться в исторические экскурсы, то легко установить, что происхождение лозунга «критика и самокритика» органически связано с тем этапом в истории ВКП(б) на котором началась острейшая борьба внутри ЦК за «ленинское наследство» (1924-29 г.г.) <...> Эта политика, названная потом Сталиным «генеральной линией», считалась при Ленине и считается при Сталине величиной данной, постоянной и абсолютной и потому не подлежащей никакой критике. <...> Однако, в понимании и толковании Сталина лозунг «критика и самокритика» приобрел принципиально новое значение. <...> По официальному сталинскому определению «критика и самокритика» не есть лозунг, а «внутренний закон развития большевизма» и советского общества. <...> С этим определением нельзя не согласиться, ибо Сталин весьма ловко сумел превратить само по себе весьма трезвое требование — «критика и самокритика» — в постоянно действующее оружие «генеральной линии» и в столь же постоянный метод «генеральных чисток», против существующего или эвентуального инакомыс ГРАНИ лия в партии и государстве. <...> Таким образом, в основе этого «закона» был положен принцип политической полицейщины — так называемая «революционная бдительность". <...> Вот наиболее полное, официальное большевистское определение «самокритики»: «Самокритика — один из основных методов большевистской работы, средст - во повышени я революционно й бдительност и за торжество генеральной линии . . против всякого рода оппортунистов и врагов народа, против двурушников и предателей» (МСЭ, стр. <...> Кричащие шапки — «за дальнейшее развертывание критики и самокритики» по указанию ЦК сходят со страниц партийной прессы. <...> В апреле 1928 г. на пленуме Московского <...>