ГРАНИ N» 1ЭВ Гедда Шор Война, семья, эвакуаци я Из воспоминаний о Чистополе (1941-1943) Весной сорок второго года, после первой эвакуационной зимы в интернате Литфонда, мы, старшие дети, большой компанией ходили на чистопольское кладбище слушать соловьев. <...> Через полгода, в июне, наша осиротевшая семья, вместе со всеми, возвращалась домой в Москву, увозя с собой горсть чистопольской земли с папиной могилы. <...> ЭВАКУАЦИЯ Воскрешая в памяти далекие годы эвакуации, хочу прежде всего вспомнить тех, кто навсегда остался в чистопольской земле, и тех, кто из Чистополя ушел на войну и не вернулся. <...> За страшной вереницей гробов шел чуть не весь Чистополь. <...> Брат и отец Фриды, писа169 ГРАНИ Nf 188 Г ШОР тель Годинер, были на фронте. <...> Жили в интернате три брата: Юник, Радик и маленький Марк, с неправдоподобными ресницами. <...> Помню, как перед отъездом Юник сказал: "Не знаю, как я буду убивать людей. <...> — "Не все же немцы фашисты, — ответил Юник, глядя на меня сверху вниз. <...> Юник был чуть старше меня, а мне шел семнадцатый год. <...> Но, коль скоро я в этом призналась и как бы продолжая разговор с Юником, не мог> 171 ГРАНИ Г* 188 Г ШОР не вспомнить Гришу (Грегора), сына немецкого писателяантифашиста Альфреда Курелла, и его мать Маргариту Вильгельмовну. <...> Его мать Маргарита Вильгельмовна была замечательным врачом. <...> В книге Н.В. Чертовой "Город Чистополь на Каме" есть место, где Надежда Васильевна пишет, как, идя утром на радио, встретила по дороге Николая Асеева, "несшего с рынка две луковки". <...> Таким Гусеевым он был и с Цветаевой, в ее последний рывок к жизни — приезд в Чистополь. <...> С Цветаевой, адресовавшей ему свое предсмертное письмо: моление о сыне. <...> Вспоминая маму, он писал (привожу с сокращением): "Маргарита Ильинична никогда не читала своих «взрослых» стихов. <...> Маргарита Ильинична никогда не требовала от жизни материальных 176 ВОЙНА. <...> СЕМЬЯ, ЭВАКУАЦИЯ ла к ней, смеясь и плача, как мы обнялись и первое, что я сказала ей <...>