Неймирок В поисках (Рассказ эмигранта) Не знаю почему, но серединная часть города напоминала мне лес, пораженный зловредным грибком. <...> В город этот я попал после самых невероятных приключений в о время не - мецкой оккупации. <...> Еще сохранился обильный кленами и липами парк с греческой беседкой (испещренной, впрочем, неизбежными инициалами, стрелами, пронзающими сердца, и стишками), еще щурились надменно чугунные львы, сторожившие подъезд у театра, но мостевая была там и сям выщерблена, по бокам улиц ы вздымались мертвые обгорелые остовы, и от раз - вали н несло сыростью и гнилью. <...> Теперь в них сидели хмурые и озабоченные, в кепках и потертых пиджаках, в платочках и белых беретах. <...> На пыльной немощеной площади — бывшем скотном рынке — помещалас ь барахолка. <...> Две волны, одна з а другой, перекатились через его улицы, усадебк и и дома. <...> В том ж е 41-ом году была начисто скошена пулеметным огнем у пригородной рощи еврейская беднота. <...> Единственный след ее в городе — безулыбочные взгляды иных стариков и старух, да повсюду развешанные плакат ы с готическими шпицами и видами на Рейн и надписью: «Чудова Шмеччина». <...> После двадцатилетнего пребывания заграницей, где я вырос, хотелось запросто открыват ь двери, входить в семьи, стать у себя дома «своим». <...> Может быть, ска - зались и страшные тридцатые годы, № 15 ГРАН И н е пощадившие и эт о захолустье. <...> Время же , когда я туд а попал, дока - нал о город окончательно. <...> Мне поначалу даж е казалось, что человек от человек а отстоял, ка к фонар и н а широченны х окраинных улицах, чт о каж - ды й был окруже н забором, ка к т е домики, в которых они жили. <...> ^ Шли дни и я с утра и д о вечера слонялс я по городу, стараясь восстановить в воображении былой вид те х домов, сквозь пустые, ка к глазницы черепа, окна которых голубело небо, заходил в обшарпанные церкви, еще недавно бывшие складами, где Бог весть откуда появившиеся седенькие сгорбленные батюшки кадил <...>