В своё время великий мастер балета прошлого века Касьян Ярославич Голейзовский говорил, что хореограф должен быть энциклопедически образованным человеком. <...> Что хореограф несёт своим творчеством зрителю – радость бытия или страдания от невосполнимых потерь? <...> Развеселит ли он его, рассмешит, растрогает, умилит, затронет самые сокровенные чувства или посеет в его душе агрессию? <...> Однако дело, как думается, не только в знаниях и умении хореографа, не только в интеллектуальном кругозоре. <...> Хореограф, как и любой человек, существует в определённых обстоятельствах, которые могут способствовать становлению и развитию его дарования и мастерства, а могут и не способствовать. <...> И если сегодня взглянуть на ситуацию, в какой живёт человек (не только хореограф) в России, то невольно задумаешься… Да, за последние двадцать лет в нашей жизни изменилось многое и очень. <...> Но подумаешь – а стало ли лучше в отечественной культуре, в нашем, в частности, балетном хозяйстве? <...> Билеты в театры – непомерно дорогие: и если после 1917 года в зрительном зале появились «шинели и бушлаты», то сейчас – «смокинги и бабочки». <...> Попасть к коллегам в театр на спектакль, на урок или на репетицию невозможно, всюду – турникеты, охрана. <...> Помню, как когда-то в класс к Асафу Михайловичу Мессереру в Большой театр приходили студенты балетмейстерского факультета ГИТИС'а (ныне РАТИ), учились, ставили на нас, тогда молодых артистов балета, концертные номера. <...> На наши умы, на души идёт мощная информационная атака, под оглушительный рёв всевозможных шоу и ревю люди в своей массе тупеют. <...> И человек, приходивший на балетный спек2 такль тридцать лет назад, и сегодняшний зритель – абсолютно разные люди. <...> Не исключение – и деятели отечественной хореографии, они рассеялись по всему миру, оголив немало трупп, особенно периферийных. <...> Я – хореограф и буду говорить о проблемах представителей нашего цеха. <...> Ставить можно и в школах, и в самодеятельных коллективах, и в профессиональных <...>