Владислав Ходасевич. Брюсов
Глава из книги воспоминаний "Некрополь"
---------------------------------------------------------------------------OCR
- http://ldn-knigi.narod.ru/ ldnleon@yandex.ru
Нина & Леон Дотан (06.2001)
---------------------------------------------------------------------------Когда
я увидел его впервые, было ему года двадцать четыре, а мне
одиннадцать. Я учился в гимназии с его младшим братом. Его вид поколебал
мое представление о "декадентах". Вместо голого лохмача с лиловыми волосами
и зеленым носом (таковы были ,,декаденты" по фельетонам "Новостей Дня") -
увидел я скромного молодого человека с короткими усиками, с бобриком на
голове, в пиджаке обычнейшего покроя, в бумажном воротничке. Такие молодые
люди торговали галантерейным товаром на Сретенке. Таким молодым человеком
изображен Брюсов на фотография, приложенной к I тому его сочинений в
издании "Сирина".
Впоследствии, вспоминая молодого Брюсова, я почувствовал, что
главная острота его тогдашних стихов заключается именно в сочетании
декадентской экзотики с простодушнейшим московским мещанством. Смесь очень
пряная, излом очень острый, диссонанс режущий, но потому-то ранние книги
Брюсова (до Tertia Vigilia включительно) - суть все-таки лучшие его книги:
наиболее острые. Все это тропические фантазии - на берегах Яузы, переоценка
всех ценностей - в районе сретенской части. И до сих пор куда больше
признанного Брюсова нравится мне этот "неизвестный, осмеянный, странный"
автор Chef - deuvre. Мне нравится, что этот дерзкий молодой человек,
готовый мимоходом обронить замечание:
Родину я ненавижу, -
в то же время, оказывается, способен подобрать на улице облезлого
котенка и с бесконечной заботливостью выхаживать его в собственном кармане,
сдавая государственные экзамены.
* * *
Дед Брюсова, по имени Кузьма, родом из крепостных, хорошо
расторговался в Москве. Был он владелец довольно крупной торговли. Товар
был заморский: пробки. От него дело перешло к сыну Авиве, а затем к внукам,
Авивовичам. Вывеска над помещением фирмы, в одном из переулков между
Ильинкой и Варваркой, была еще цела осенью 1920 года. Почти окна в окна,
наискосок от этой торговли, помещалась нотариальная контора П. А. Соколова.
Там в начале девятисотых годов, по почину Брюсова, устраивались
спиритические сеансы. Я был на одном из последних, в начале 1905 г. Было
темно и скучно. Когда расходились, Валерий Яковлевич сказал:
- Спиритические силы со временем будут изучены и, может быть, даже
найдут себе применение в технике, подобно пару и электричеству.
Впрочем, к этому времени его увлечение спиритизмом остыло, и он,
кажется, прекратил сотрудничество в журнале "Ребус".
Уж не знаю, почему пробочное дело Кузьмы Брюсова перешло к одному
Авиве. Почему Кузьме вздумалось в завещании обделить второго сына, Якова
Кузьмича? Думаю, что Яков Кузьмич чем-нибудь провинился перед отцом. Был он
вольнодумец, лошадник, фантазер, побывал в Париже и даже писал стихи.
Совершал к тому же усердные возлияния в честь Бахуса. Я видел его уже
вполне пожилым человеком, с вихрастой седой головой, в поношенном сюртуке.
Он был женат на Матрене Александровне Бакулиной, женщине очень доброй,
чудаковатой,
мастерице плести кружева и играть в преферанс. История
сватовства и женитьбы Якова Кузьмича описана его сыном в повести "Обручение
Даши". Сам Валерий Яковлевич порою подписывал свои статьи псевдонимом "В.
Бакулин". В большинстве случаев это
были полемические статьи, о которых
говаривали, что их главную часть составляют argumenta baculma.
Не завещав Якову Кузьмину торгового предприятия, Кузьма Брюсов
обошел его и в той части завещания, которая касалась небольшого дома,
стоявшего на Цветном бульваре, против цирка Соломонского. Дом этот перешел
непосредственно к внукам завещателя, Валерию и Александру Яковлевичами Там
и жила вся семья Брюсовых вплоть до осени 1910 г. Там и скончался Яков
Кузьмич, в январе 1908 г. Матрена Александровна пережила мужа почти на
Стр.1