В. Г. Белинский
Русский театр в Петербурге (Братья купцы, или игра счастья... Рубенс в Мадрите...)
Белинский В. Г. Собрание сочинений. В 9-ти томах.
Т. 5. Статьи, рецензии и заметки, апрель 1842 -- ноябрь 1843.
Редактор тома М. Я. Поляков. Подготовка текста В. Э. Бограда. Статья С. И. Машинского.
Примечания Г. Г. Елизаветиной.
М., "Художественная литература", 1979.
OCR Бычков М. Н.
БРАТЬЯ-КУПЦЫ, ИЛИ ИГРА СЧАСТЬЯ. ДРАМА В ПЯТИ ДЕЙСТВИЯХ, В СТИХАХ,
ПЕРЕВЕДЕННАЯ С НЕМЕЦКОГО П. Г. ОБОДОВСКИМ.
РУБЕНС В МАДРИТЕ. ИСТОРИЧЕСКАЯ ДРАМА В ЧЕТЫРЕХ ДЕЙСТВИЯХ, В СТИХАХ,
ПЕРЕДЕЛАННАЯ С НЕМЕЦКОГО. ДЕЙСТВИЕ 1-е: ЧЕСТЬ ТАЛАНТУ; ДЕЙСТВИЕ 2-е: ВРАЖДА И
НУЖДА; ДЕЙСТВИЕ 3-е: ЛЮБОВЬ И ДОЛГ; ДЕЙСТВИЕ 4-е: КАРТИНА СМЕРТИ.
Поэзия каждого народа тесно сопряжена с его жизнию и историею. Отсюда изъясняются успехи
известного народа в одном роде поэзии и неуспехи его в другом. Как нация, отличающаяся внутреннею,
субъективною настроенностию духа, Германия вся высказалась и вылилась в лирической поэзии. Ни
один народ в Европе не имеет столько замечательных лириков, как немцы, и ни в одной европейской
литературе лирическая поэзия не развилась до такой степени, как в немецкой литературе.
Созерцательность, как начало внутреннее и спокойное, противоположное деятельному началу,
составляет отличительную черту мыслительно-идеального характера немцев,-- и ей-то обязаны они
своею музыкальностию и своим лиризмом. Зато, как у народа, более семейственного, чем
общественного, более созерцающего, чем действующего, у немцев нет ни драмы, ни романа. Все
попытки их в этих родах ознаменованы печатию особенного ничтожества, жалкого бессилия и смешного
уродства. В этом случае должно исключить одного Шиллера. Но и этот великий поэт в драмах своих
остался верен национальному духу: преобладающий характер его драм -- чисто лирический, и они ничего
общего не имеют с прототипом драмы, изображающей действительность,-- с драмою Шекспира. В своей
сфере драмы Шиллера -- великие, вековые создания; но их не должно смешивать с настоящею драмою
нового мира, и они гораздо больше имеют общего с греческою трагедиею, чем с шекспировскою драмою.
Для большего пояснения нашей мысли скажем, что к такому роду драм, как шиллеровские, относится и
"Манфред" Байрона. Надо быть слишком великим лириком, чтобы свободно ходить на котурне
шиллеровской драмы: простой талант, взобравшийся на ее котурн, непременно падает с него -- прямо в
грязь. Вот отчего все подражатели Шиллера так приторны, пошлы и несносны. "Фауст" и "Прометей"
Гете -- тоже национальные немецкие драмы, ибо глубокое философское содержание высказалось в них
бурным потоком лирического пафоса, а драматизм их -- одна внешняя форма; от драматизма они взяли
только диалог. Зато все прочие драмы Гете, кроме одного "Гёца"1, представляющего собою какое-то
странное исключение из общего правила,-- живые свидетельства неспособности немцев к драме, как
выражению действительности. Не говоря уже о таких жалких созданиях, как "Клавиго", "Стелла", "Брат
и сестра",-- самым "Эгмонтом" Гете может, как драмою, очаровываться только неопытное эстетическое
чувство, не умеющее отличать подделки и ложных усилий от свободного творчества. Из романа немцы
сделали какой-то свой особенный род поэзии; они в нем то сентиментальничали с Августом Лафонтеном,
то тешились фантасмагорическими аллегориями с Шписом, то превращали действительность в
фантасмагорию с гениальным сумасбродом Гофманом, которого гений задохся в тесноте идеальной и
гофратской действительности. От этого в литературном мире нет ничего хуже немецких романов,
повестей и в особенности драм. К несчастию, число последних бесконечно велико и со дня на день все
прибывает и прибывает, как полая вода весною, грозя затопить театр. Но англичан и французов,
имеющих свою национальную и истинную драму, нелегко обморочить сладкими супами немецкой
драматической кухни; они на них не смотрят. Благодаря досужеству и бездарности некоторых
российских сочинителей и переводчиков нам, русским, досталось на долю, зевая и морщась, лакомиться
Стр.1