СКАЗКА 62 Законя Владислав Кривомазов Имеющий уши да услышит и еще издали различит по стуку копыт приближающегося всадника. <...> Будь то тяжелый дробный топот боевого коня или легкий трот благородного жеребца, кентер посыльного скакуна либо же неторопливая поступь тяжеловоза — у каждого свой, неповторимый звук. <...> Тут следует знать: ежели, к примеру, едет особа небедная, к роскоши привычная, то — вслушайся! — и звук копыт ее лошади будет особенным, тонким, мелодичным, как звон серебряных монет. <...> А вот всаднику, не обремененному богатством, более присущ звук медный, глуховатый. <...> Под певцом у лошади копыта словно бы и сами поют, а под трусливым воришкой — как бы присвистывают. <...> Поэтому, лишь заслышав за спиной звон копыт, еще не оборачиваясь, уже мог определить, что приближающийся всадник из семьи ремесленника — скорее сапожника, нежели портного: молод, тщеславен и не слишком умен. <...> Родом юноша, видимо, происходил из Дыростола, находящегося в той стороне, поэтому Сегментий живо припомнил тамошнего мастера, у которого некогда чинил свои ботинки, и попытался представить, какой же из трех его сыновей-обормотов теперь мог оказаться на пустынной лесной дороге. <...> Конь же в отличие от хозяина выглядел вполне достойно, ибо масти был черной, с густой гривой и пышным хвостом. <...> В ответ незнакомец лишь хохотнул: — Ну, малое не малое, а твоего хватит. <...> — Тебе как звать-то, добрый человек? — всласть наглядевшись, окликнул он бывшего конского хозяина. <...> Обернувшись, незнакомец представился: — Мать Ладаном назвала, отец Крошем величал, а в народе, стало быть, Ухарем зовут, а уж за что, то народ и спрашивай. <...> Сегментий лишь улыбнулся, кротко ответствовав: — К чему чужие ноги гнуть, когда свои есть. <...> Ухарь покачал головой, верно подумав, что старик совсем умом тронулся, но виду не подал, а лишь поудобнее перехватив нежданное богатство, завернутое в куртку, двинулся по направлению к Столенграду. <...> Старик оказался прав: Ухарь добрался до города <...>