В. Г. Белинский
Собрание стихотворений Ивана Козлова
Белинский В. Г. Собрание сочинений. В 9-ти томах.
Т. 3. Статьи, рецензии и заметки. Февраль 1840 -- февраль 1841.
Подготовка текста В. Э. Бограда.
М., "Художественная литература", 1976
OCR Бычков М. Н.
СОБРАНИЕ СТИХОТВОРЕНИЙ ИВАНА КОЗЛОВА. Третье издание. Санкт-Петербург. В
типографии III отд. собств. е. и. в. канцелярии. 1840. В двух частях. В 8-ю д. л. В I-й части 315, во II-й -367
стр.
Странное зрелище представляет собою наша литература! Не годами, а целыми веками, и не
чертою, а целым океаном пространства отделены мы, люди новейшего поколения, от интересов, понятий,
чувств, самых форм, которые, например, видим -- не говорим, в сочинениях Державина, нет -- в
сочинениях самого Карамзина; а между тем Карамзин умер в 1826 году, следовательно, назад тому
каких-нибудь 14 лет, и едва ли прошло 50 лет, как Карамзин начал сближать с Европою и
преобразовывать нашу литературу, наш язык, словом, создавать литературу и публику!.. Двадцатые года
текущего века ознаменовались сильным движением в нашей литературе: явился Пушкин с дружиною
молодых, замечательных талантов,-- и вот мы, вскормленные и взлелеянные их звуками, не прошли,
может быть, еще и половины дороги своей жизни, а уже нет и Пушкина, нет и многих из его
сподвижников! Итак, мы детьми встретили новый и самый цветущий период нашей литературы и
юношами проводили его до могилы... А сколько утрат понесла наша литература в лице ее
представителей, похищенных смертию, большею частию безвременною! Четвертое десятилетие
текущего века было особенно траурною годиною для нашей литературы; Мерзляков, Гнедич, Дельвиг,
Пушкин, Полежаев, Марлинский, Дмитриев, Давыдов умерли в продолжение каких-нибудь десяти лет.
За исключением Дмитриева, умершего в полноте лет, вполне совершившего свое призвание, другие
умерли, еще не сделав всего, чего можно было ожидать от их дарований, как, например, Мерзляков и
Гнедич; Марлинский умер рано для своих многочисленных почитателей, но в самую пору, чтоб не
видеть падения своей славы; остальные слишком рано умерли и для себя и для публики... И между ими
он, который один мог составить эпоху во всякой литературе; он, еще только вполне созревший для
великих созданий, хотя уже и много создавший великого и бессмертного...1 Увы!
Скольких бодрых жизнь поблекла!
Сколько низких рок щадит!..
Нет великого Патрокла;
Жив презрительный Терсит.
. . . . . . . . . . . . .
Мир тебе во тьме Эреба!
Жизнь твою не враг пожал:
Ты своею силой пал,
Жертва гибельного гнева!
. . . . . . . . . . . . .
Слава дней твоих нетленна;
В песнях будет цвесть она:
Жизнь живущих неверна,
Жизнь отживших неизменна!2
Козлов был последнею жертвою смертоносного для нашей литературы десятилетия3. Но его
смерть не могла быть для нас поразительна: он уже сделал все, что мог сделать, и выпил до дна всю чашу
страдания: смерть была для него успокоением4. Наш долг теперь -- оценить его подвиг, указать место,
которое должно занимать его имя на страницах истории русской литературы.
Слава Козлова была создана его "Чернецом". Несколько лет эта поэма ходила в рукописи по всей
Стр.1