Д. В. Аверкиев
А. Н. Островский
А. Н. Островский в воспоминаниях современников. Серия литературных мемуаров
Под общей редакцией В. В. Григоренко, С. А. Макашина, С. И. Машинского, Б. С. Рюрикова
М., "Художественная литература", 1966
Подготовка текста, вступительная статья и примечания А. И. РЕВЯКИНА
OCR Бычков М.Н.
<...> Говоря об Островском, нельзя не вспомнить о его достолюбезной личности. Очерк его
головы, на мой взгляд, имел сходство с головой Софокла, как тот изображен на одном из бюстов
Капитолийского музея. В его лице самое привлекательное были глаза: они умели и думать, и слушать, и
улыбаться, и смеяться самым задушевным образом. Как у всех смертных, у Александра Николаевича
были, конечно, свои странности и недостатки; но они как-то шли к нему: так иной раз родимые пятнышки
увеличивают миловидность. Оттого у всех близких к покойному людей даже к ним установилось какое-то
любовное отношение.
Трудно вообразить себе человека добродушнее покойного. Однажды при мне он спросил у одного
актера:
- Отчего N. у меня не бывает?
Актер замялся.
- Знаю, - продолжал Александр Николаевич, - он мне гадость сделал. Ну, да бог простит; я не
сержусь. Скажите, чтоб он по-прежнему ходил ко мне.
Из личных воспоминаний приведу еще взгляд Островского на драматургическое дело...
- Драматург не изобретает сюжетов, - говорил Островский, - все наши сюжеты заимствованы
{Конечно, не в том смысле, как это пишется на афишах тех авторов, у которых своего разве имена
действующих; все же остальное - чужое. (Прим. Д. В. Аверкиева.)}. Их дает жизнь, история, рассказ
знакомого, порою газетная заметка. У меня, по крайней мере, все сюжеты заимствованные. Что
случилось, драматург не должен придумывать; его дело написать, как оно случилось или могло случиться.
Тут вся его работа. При обращении внимания в эту сторону у него явятся живые люди и сами заговорят.
Кроме этого общего воззрения, он упоминал о случае, когда перед драматургом является живое
лицо, создается характер, ради выяснения которого он ставит действующего в различные положения. Оба
эти объяснения соответствуют еще аристотелевскому делению драм на такие, где преобладает действие, и
на такие, где главное внимание обращено на изображение характера.
В заключение несколько слов об Островском как о начальнике репертуара московских театров. Он
занимал эту должность так недолго: что трудно сказать о нем в этом отношении что-либо положительное.
Заслуга его перед московским театром велика, и именно в том, что, благодаря его настояниям и
ходатайствам, московские театры получили самостоятельное бытие. Не следует думать, что устроить это
было легко для Островского; тут потребовалось целых пять лет неустанных усилий 1. Дело это в высшей
степени полезное и настоятельно необходимое; этим оно отличается от обычных театральных реформ, в
последнее время столь обильных. Малый театр всегда был литературнее Александрийского, и
начальствование из Петербурга не могло идти ему впрок.
Выражались опасения, что Островский за последнее время отстал от театра и знает актеров только
по репетициям своих пиес, а потому будет пристрастен к известному актерскому кружку. В последний
приезд Александра Николаевича из Москвы мне пришлось долго с ним беседовать именно о театре. Не
было и тени пристрастия в его суждениях об актерах, он отдавал всем должное; он восстановил считки, о
важности чего мне уже доводилось говорить; 2 по случаю "внезапной болезни" артистов, он сумел отдать
роли вторым актерам, исполнившим их удачно. В великом посту он допустил к пробе всех желающих 3, и
между массой негодных подметил талантливую ingenue {роль простушки (франц.).} и весьма приличного
jeune premier {первого любовника (франц.).} 4. Он не верил, что актерские таланты выродились на Руси.
- Беда в том, - говорил он, - что у нас уж давно не дают хода молодым. Некому было их выдвигать.
Конечно, и против Островского, как против всякого начальника, уже начинали поговаривать.
Когда Лаубе приглашали на подобную должность в Hof-Burg-Theater 5 то он просил заключить с ним
контракт на пять лет.
Стр.1