А. Н. Апухтин
Неоконченная повесть
А. Н. Апухтин. Сочинения. Стихотворения и проза
М., "Художественная литература", 1985
Составление и подготовка текстов А. Ф. Захаркина
Вступительная статья М. В. Отрадина
Примечания Р. А.Шацевой
OCR Бычков М. Н.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
I
В те времена, когда из Петербурга по железной дороге можно было доехать только до Москвы, а
от Москвы, извиваясь желтой лентой среди зеленых полей, шли по разным направлениям шоссе в глубь
России,-- к маленькой белой станции, стоящей у въезда в уездный город Буяльск, с шумом и грохотом
подкатила большая четырехместная коляска шестерней с форейтором. Вероятно, эта коляска была когдато
очень красива, но теперь являла полный вид разрушения. Лиловый штоф, которым были обиты
подушки, совсем вылинял и местами порвался; из княжеского герба, нарисованного на дверцах, осталось
так мало, что самый искусный геральдик затруднился бы назвать тот княжеский род, к прославлению
которого был изображен герб. Старый, осанистый кучер был одет, несмотря на лето, в армяк зимнего
покроя, а в должности форейтора состоял дюжий парень в красной рубахе и лаптях. Лошади были
разнокалиберные, сбруя сборная, кое-где торчали веревки. Лакей в ливрее и картузе сидел на местечке,
приделанном сзади коляски. На крыльце станции черноволосый человек в белом нанковом сюртуке,
приложив руки ко лбу в виде зонтика, всматривался в подъезжавший экипаж. Это был смотритель,
обруселый еврей, известный всей округе своим искусством делать кулебяки и какие-то необыкновенные
битки в сметане.
-- Матушка, ваше сиятельство, по какому случаю пожаловать изволили? -- подобострастно
залепетал он, сбегая с крыльца и помогая лакею отворить коляску.
Не без труда оттащили они общими усилиями разбухшую дверцу и вынули из коляски пожилую
тощую даму, с усталым и недовольным видом. Впрочем, с первого взгляда никак нельзя было определить
ее лет. И лицо, и прическа, и платье -- все в ней как-то вылиняло и потерлось. Только большие черные
глаза говорили о прежней красоте.
-- Здравствуй, здравствуй, Абрамыч,-- отвечала она, с трудом попадая ногами на ступеньки
коляски,-- сына встретить приехала. Ведь мальпост1 еще не пришел?
-- Никак нет, ваше сиятельство, с минуты на минуту ожидаем; пожалуйте на станцию.
Вслед за пожилой дамой легко и грациозно выскочила из коляски молодая девушка в розовом
ситцевом платье. Ей было лет шестнадцать; она, видимо, еще не вполне сложилась, черты лица были
неправильны, румяный загар покрывал ее смуглые щеки. Глаза -- большие и черные, такие же, как у
пожилой дамы, смотрели далеко не по-детски.
Было жаркое июльское утро. Комната, в которую вошли путешественницы, украшалась двумя
жесткими диванами, обитыми черной кожей; перед каждым диваном стоял стол из карельской березы; в
простенке висело большое зеркало, сверху донизу исцарапанное проезжающими. Несмотря на отворенные
окна, было невыносимо душно; целые мириады мух жужжали кругом и нисколько не смущались тем, что
на каждом окне стояла тарелка с мухоморами.
-- Ох, устала же я! -- говорила княгиня, опускаясь на диван,-- ты, Соня, как хочешь, а я подремлю
немножко. Да вот что, Абрамыч: ты нам к приезду мальпоста биточков приготовь, да побольше, а то
Сережа с дороги проголодается. Ты моего Сережу не узнаешь -- совсем большой стал. Шутка ли, зимой
уж выйдет из лицея, чиновник будет.
-- Будьте покойны, ваше сиятельство, голодными не отпустим.
Стр.1