Леонид Андреев. Цветок под ногою
---------------------------------------------------------------Оригинал
находится здесь: Библиотека. Леонид Андреев.
---------------------------------------------------------------I
Имя
его - Юра.
Ему было шесть лет от рождения, седьмой; и мир для него был огромным,
живым и очаровательно-неизвестным.
Он недурно знал небо, его глубокую дневную синеву и белогрудые, не то
серебряные, не то золотые облака, которые проплывают тихо: часто следил за
ними, лежа на спине среди травы или на крыше. Но звезд полностью он не
знал, так как рано ложился спать; и хорошо знал и помнил только одну
звезду, зеленую, яркую и очень внимательную, что восходит на бледном небе
перед самым сном и, по-видимому, на всем небе только одна такая большая.
Но лучше всего знал он землю во дворе, на улице и в саду со всем ее
неисчерпаемым богатством камней, травы, бархатистой горячей пыли и того
изумительно разнообразного, таинственного и восхитительного сора, которого
совершенно не замечают люди с высоты своего огромного роста. И, засыпая,
последним ярким образом от прожитого дня он уносил с собою кусок горячего,
залитого солнцем стертого камня или толстый слой нежно-жгучей, щекочущей
пыли. Когда же с матерью он бывал в центре города, на его больших улицах,
то по возвращении лучше всего помнил широкие, плоские каменные плиты, на
которых и шаги, и самые ноги его кажутся ужасно маленькими, как две
лодочки; и даже множество вертящихся колес и лошадиных морд не так
оставалось в памяти, как этот новый и необыкновенно интересный вид земли.
И все было для него огромно: заборы, деревья, собаки и люди, но это
нисколько не удивляло и не пугало его, а только делало все особенно
интересным, превращало жизнь в непрерывное чудо. По его тогдашней мерке
предметы выходили такими:
Отец - десять аршин.
Мама - три аршина.
Соседская злая собака - тридцать аршин.
Наша собака - десять аршин, как и папа.
Наш дом одноэтажный, но очень-очень высокий - верста.
Расстояние от одной стороны улицы до другой - две версты.
Наш сад и деревья в нашем саду - неизмеримы, высоки бесконечно.
Город - миллион, но чего - неизвестно.
И все остальное в таком же роде. Людей он знал много, огромных и
маленьких, но лучше знал и ценил маленьких, с которыми можно говорить обо
всем; большие же держали себя так глупо и расспрашивали о таких нелепых,
всем известных, скучных вещах, что приходилось тоже притворяться глупым,
картавить и отвечать нелепости; и, конечно, хотелось как можно скорее уйти
от них. Но были над ним, и вокруг него, и в нем самом два совершенно
особенных человека, одновременно больших и маленьких, умных и глупых, своих
и чужих: это были отец и мама.
Наверное, они были очень хорошими людьми, иначе не могли бы быть отцом
и мамой; во всяком случае, они были людьми очаровательными и единственными
в своем роде. С полной уверенностью можно было сказать одно: что отец очень
велик, страшно умен, обладает безграничным могуществом и от этого немного
страшен; интересно бывает с ним поговорить о необыкновенных вещах, для
безопасности вложивши свою руку в его большую, сильную, горячую ладонь.
Мама же не так велика, а иногда бывает совсем маленькою; очень добра она,
целует нежно, прекрасно понимает, что это значит, когда болит животик, и
только с нею можно отвести душу, когда устанешь от жизни, от игры или
сделаешься жертвою какой-нибудь жестокой несправедливости. И если при отце
неприятно плакать, а капризничать даже опасно, то с нею слезы приобретают
необыкновенно приятный вкус и наполняют душу такою светлою грустью, какой
нет ни в игре, ни в смехе, ни даже в чтении самых страшных сказок. Нужно
Стр.1