За
Россию!
Sozlalpolltlscbe Rundschan In russtscher Spracbe. Deotschlana
Social and Political Review In Russian Language. Germany
Hebdomadalre Social et Politique en langue russe. Allemagne
Publisher: Vladimir Gorachek, Limburg/Lahn. Printer: Liraburger
Vereinsdruckerei in Limburg'Lahn. Published weekly.
Circulation 4000. Sponsor-International Refugee Organization.
Bankkonto: Llmburger Bank V 14 und Nassaulsche Landesbank.
Limburg, 174 316. Postscheckkonto Frankfurt M *34 61.
Издательство и редакция: Verlag .Poesev '
Limburg/Lahn. PostschlieBfach 77, Telephon 608
Выходит
выходи
ЕжеНеДеЛЬНИ Н ОбщеСТВеННО Й И ПОЛИТИЧеСНО Й МЫСЛ И
vn год
ВОСКРЕСЕНЬЕ, 4 МАРТА 1951 г.
СТРАН А НЕРАВЕНСТВ А
А. Николин
Началось с призыва: «Мир хижинам —
война дворцам!» Кончилось подмосковными
дворцами и сочинскими дачами
партийной знати и беспощадной войной
с обнищавшими хижинами.
Началось с ленинского: «каждая кухарка
может управлять государством».
Кончилось декретом о плате за право
учения, об обязательном наборе в ФЗО,
фактической невозможностью для сына
рабочего или колхозника выбрать себе
ту же дорогу, что открыта, скажем,
сыну секретаря обкома или полковника
войск МВД.
Началось... Впрочем, эти «началось»
и «кончилось» настолько хорошо известны
нашим читателям и так их, этих
«началось» и «кончилось», много, что
нет надобности их приводить.
Советский Союз — страна величайшего
социального расслоения, величайшего
социального неравенства в распределении
материальных благ и возможностей.
Равенство достигнуто лишь в
одном: во всеобщем политическом бесправии.
Из Кремля, или из Дома писателей
так же легко попасть на Лубянку,
как с «жилплощади»
какой-нибудь
«коммунальной квартиры» московских
рабочих кварталов.
Случайно ли это неравенство? Нет,
утверждаем мы, он о н е случайно .
Оно коренится в самой природе большевизма,
и с каждым годом его существования
оно будет лишь увеличиваться,
но никак не уменьшаться.
Первооснова большевизма — замысел
неограниченного властвования над рабами.
Совсем, как у Шигалева: «начав с
безграничной свободы, я кончаю безграничным
ее отрицанием». Кроме этого
замысла, у большевизма нет ни одного
непреложного утверждения. Чуть ли
не каждый год «подчищаются» пророки:
Маркс, Энгельс, Ленин. Из их «откровений»
выбрасывается то тот, то другой
абзац, «несозвучный эпохе». Сами
писания «вождя и учителя» разделяют
ту же участь, разве с той лишь разницей,
что здесь «непогрешимый» выступает
в роли собственного фальсификатора.
Поэтому,
если иной диалектик и выскажет
смелую мысль (смелую потому,
что по официальной версии все равны,
все бесконечно счастливы), что-де социальное
неравенство в нашей стране,
правда, есть, но оно явление преходящее,
неизбежный, дескать, этап коммунистического
развития, то его «смелая
мысль» будет, в самом лучшем случае,
самообманом.
Властвовани е на д рабам и
пре д полагае т усиленно е раз -
делени е рабов , ка к необхо -
димо е услови е дл я властво -
вания .
Пишущему эти строки довелось 10
месяцев пробыть в гитлеровских концлагерях.
Каждый такой концлагерь был
как бы Советским Союзом в миниатюре,
в «сгущенном», так сказать, виде. В
каждом из них была каста «избранных».
Те же заключенные, но наделенные,
за лишнюю миску супа и
:/
порцию
хлеба, правом отправлять на тот свет
своих же сотоварищей.
Мыслима ли была организация концлагеря
без института этих «избранных»:
блокманов, полицаев, капо? Мыслима ли
была она без колючей проволоки, отделяющей
заключенных от внешнего мира,
без сторожевых вышек и собак-ищеек?
Нет, не мыслима.
Мыслимо ли коммунистическое общество
без «избранных» крупных партийцев,
«офицеров» (с позволения сказать!)
войск МВД, без лакействующих писателей
и художников, без всех этих господ,
имеющих доступ в закрытые распределители
и катающихся в «Победах»?.
Мыслимо ли коммунистическое общество
без Железного Занавеса, наглухо
отделяющего его подневольных сочленов
от свободного мира? Без «сторожевых
вышек» социалистической бдительности,
сыска и доносительства?
Нет, коммунистическое общество, соno
воскресеньям
Цена номера
а
воскресеньям..
1(\
т_
розничной продаже / U ПфвН .
№ 9 (248)
стоящее из свободных людей, немыслимо.
Оно немыслимо даже в условиях
диктатуры, потому что, в применении к
коммунизму, диктатура — явно скромное
слово.
Диктатором был Юлий Цезарь. Диктатором
был Наполеон. Диктатором был,
короткое время, Клемансо во Франции,
Пилсудский в Польше.
Диктатура — неограниченные полномочия
исполнительной власти в области
управления. Не больше. Диктатура, конечно,
скверная вещь, ибо посягает на
самое ценное в человеческой жизни —
свободу. И редко диктатуры исторически
IIIIHIII
I
шиш
iiiiiiiHniiiini i
niHiiiiiiiiiiiiHiiiiiiiiiiiiiiiHiiiiHHiiiMHim
В номере :
Д. Изотов
14 ЛЕТ КРОНШТАДТСКОГО
ВОССТАНИЯ
А. Седов
ПУТИ БОРЬБЫ
А. Авторханов
ПОКОРЕНИЕ ПАРТИИ
Н1|1111М||||1||М1|И(1Н||||Н||Н||||||1П|||||(||||||П1111111(|1111ПП||(1||(|||||||||(||11||1Н||||||1|Н||1Ш|||)||П
ки оправданы?., обычно их последствия
вредны.
Но диктатура в применении к коммунистическому
строю все же неверное
слово.
Большевизм создал целый комплекс
мифов. Одним из мифов большевизма
является и слово «диктатура».
Большевизм притязает на неограниченную
власть над телами и над душами
своих подневольных рабов. Это нечто
большее, чем диктатура.
Назовем вещи своими именами:
большевиз м ест ь деспотия ,
лишь прячущаяся под «невинную»,
сравнительно с его замыслом, вывеску
«диктатуры пролетариата».
И социальная структура коммунистического
общества совершенно точно отвечает
его замыслу: деспотия немыслима
без социального неравенства, доведеного
до предельной степени.
Как же мы, российские революционеры,
относимся к социальному разделению
в нашей стране? Конечно, мы возк
в силе Бог, а в правде — Александр Невсннй
„POSSEV "
Стр.1