Жуковский В. А. Письмо Булгакову А. Я., 3/15 марта 1850 г. Баден-Баден / [Вступ. ст. и примеч.
С. Г. Блинова, С. Д. Воронина, В. М. Мельникова, А. Л. Налепина, М. Д. Филина] // Российский Архив:
История Отечества в свидетельствах и документах XVIII--XX вв.: Альманах. -- М.: Студия ТРИТЭ: Рос.
Архив, 1994. -- С. 43--45. -- [Т.] I.
http://feb-web.ru/feb/rosarc/ra1/ra1-043-.htm
Письмо В. А.Жуковского к А. Я. Булгакову
Среди эпистолярного наследия Василия Андреевича Жуковского его письма к Александру
Яковлевичу Булгакову (1781--1863), писанные из-за границы, занимают особое место. И дело не только в
гениальности Жуковского, но и в уникальности Булгакова. Суть в том, что большая доля писем,
отправляемых корреспондентами в Москву, проходила через руки, а подчас даже через глаза
московского почт-директора, коим с 1832 по 1856 г. пребывал Александр Яковлевич. Помня о роли,
которую играла переписка в общении между людьми века XIX, можно представить, какой полнотой
информации о своих современниках волею-неволею обладал этот человек.
Одно из таких писем, отправленное 67-летним поэтом-романтиком в Москву из Бадена,
сохранилось в коллекции Ю. Г. Оксмана*. Письмо известно, публиковалось в извлечениях; но не
публиковалось полностью. Написанное 3/15 марта 1850 г., оно дышит воздухом годов 1810-х,
напоминает о славной череде лет "арзамаских", о душевной младости, которую до конца дней своих
хранили и Сверчок и Светлана...**.
В. А.Жуковский -- А. Я. Булгакову
Возвратился ли ты наконец из Петербурга, мой добрый Александр? И твои письма, и
приложенные к ним письма от моих я получил, и благодарю тебя сердечно. Но не благодарю за то, что
ты все меня величаешь ленивцем, тогда как я довольно часто пишу к тебе. Правда многие мои письма
весьма недлинны -- но ведь для длинных писем у меня совсем нет материалов. Я веду жизнь
уединенную, о том, что у меня дома делается сказано один раз навсегда: мир домашний. Об болезни
жены говорить не хочется -- тяжело и грустно. И тем более тяжело, что эта болезнь, несчастие сама по
себе, приковывает меня уже несколько лет к заграничному, противному мне житью, а вы все попрекаете
мне, что я забыл Русь, и все бредите (чтобы только что-нибудь сказать), что я совсем решился покинуть
отечество. На такие бредни и рука не подымется отвечать. Писать о политике?.. чтоб чорт побрал эту
собаку политику с архисобакою Пальмерстоном1 и со всеми комунистами2: красными, черными и
оранжевыми и канительными (как говаривал во время оно наш домашний дурак Варлашка)! Меня всякий
раз тошнит, когда приносят мне газеты. Покойный Франкфуртский парламент сделал одно доброе дело: я
подписался на стенографические протоколы его заседаний, и вот уже более года как подтираю
ежедневно жопу этими протоколами: бумага мягкая, немецкие речи длинны, скопилась ужасная кипа
очистительных подтирок, и, так как, все эти немецкие речи имеют сродство с тем, что у меня каждое
утро выходит противуположным полюсом тому, из которого в начале своем эти речи исходили, то и
вышло, что с тех пор, как началась эта операция в низких регионах телесного моего состава, т. е. с тех
пор, как я немецким парламентом подтираю свою русскую жопу, мои запоры прекратились, и никогда не
производил я таких огромных кренделей моим задом, какие произвожу теперь во славу Германского
союза. Ты видишь однако, что и эта ежедневная операция может служить материалом только для одного
письма -- остальное время мое посвящено такому делу, которое со временем дойдет до тебя печатное3,
следственно, оно еще менее годится для писем.
Хорош и Вяземский4; он пишет из Константинополя в Петербург длинные письма о том, что я не
пишу к нему из Бадена; а сам ко мне не пишет. Пошли ему это письмо для прочтения. А чтобы вы знали
обо мне что-нибудь неполитическое, скажи, что я остаюсь в Бадене до конца июня, потом на 6 недель в
Остенду или в Скевенинген5; оттуда на зиму в Ревель. Следовательно, если Бог велит, и если опять
болезнь жены не привинтит меня к какому-нибудь углу в Германии, мы увидимся будущею зимою; это
значит, что я побываю в Петербурге и в Москве пока один без жены -- а потом Бог скажет что.
Прости, обнимаю
Стр.1