Евгений Замятин. Непутевый
Рассказ
---------------------------------------------------------------Источник:
Е. И. Замятин; Избранные произведения в двух томах; Том 1.
Изд-во: "Художественная литература", Москва, 1990.
OCR: Александр Белоусенко; правка: Давид Титиевский, май 2005.
Библиотека Александра Белоусенко
---------------------------------------------------------------1
Петра
Петровича все до единого по имени-отчеству величают, а Сеню -
хоть бы раз для потехи Семен Иванычем кто назвал, хоть какой бы нибудь
студент завалящий. Нет: Сеня, да и только. Бывает, иной раз заершится он:
- Какой я вам Сеня? Почему он Петр Петрович, а я Сеня?
- Да так уж вот - Сеня.
Смеются: взаправду-то разве может сердиться Сеня?
Сеня и Петр Петрович - все вместе да вместе, друзья неразлучные, водой
не разольешь. Дивятся на них: как будто Петр Петрович,- человек степенный,
положительный. И откуда у него дружба с Сеней пошла?
А вот откуда. Шел Петр Петрович на Балчуг, домой, шел потихоньку под
кремлевскими стенами. Тени узорчатые
наверху дремлют, и у всякой-то крещеное свое имя: Водовзводная, Тайницкая,
Кутафья, Набатная, Спасская. Страсть
от зубцов, башни боярами степенными
как башни эти Петр Петрович любил.
Замечтался, ночь на исходе розовая, свежая - май.
И вдруг - вздрогнул даже - голос какой-то сверху:
- Коллега, коллега!
Огляделся Петр Петрович - площадь пустая, городовой дремлет. Эка,думает,-
наяву притчиться стало. А голос этот опять:
- Коллега, да я тут, постойте!
Глянул наверх Петр Петрович - да так вот и ахнул... Батюшки мои, это
он на стену кремлевскую залез каким-то манером и оттуда:
- Извините,- говорит,- коллега, я задержал вас. Но мне здесь одному
скучно. И к тому же я в приподнятом, так сказать, настроении: острое
отравление алкоголем. Кругом - ночь, красотища, говорить хочется, понимаете
- говорить...
- Да погодите: забрались-то вы туда как?
-
Э,
пустяковое... Да не в этом дело, а в том, что назад-то слезть я никак не
могу. Веревку унесли, подлецы!
Сидит себе там посередь двух зубцов, разговаривает и ножки вниз
свесил. Чудно невтерпеж стало, захохотал Петр Петрович во всю глотку. А тот
сверху - в ответ.
Должно быть, от смеху этого ихнего городовой проснулся. Видит -
непорядок. А поди-ка его, непорядок-то, сверху ссади. Потеха! Булочники,
газетчики ранние, мальчишки, дворники, лестницы. Переправили, наконец, раба
Божия, на твердую землю. А с твердой земли - первым делом, конечно, в
участок.
В участке и оказался он - Сеня Бабушкин, студент первого курса.
- Да факультета какого, факультета? - добивался пристав.
- Пишите - вообще, мол, первого курса. Потому что некогда поступил я
на математический, потом на медицинский перешел, на естественный, а теперь
вот на юридический собираюсь,- опять же на первый курс.
Смеялся пристав, смеялся и Сеня. Запротоколили и Петра Петровича за
компанию. Просидели оба в участке до полдня - и вышли оттуда друзьями
неразлучными.
- Обязательно вспрыснуть надо,- порешил Сеня.
Зашли в трактир "Муравей" на Солянке. Петр Петрович - что ж, Петр
Петрович - все в меру, а Сеня так вспрыснул, что опять в участок чуть не
вернулся. Уж городовой к нему подошел:
- Господин... Пожалте, господин. Господин, а господин!
Но Сеня, по случаю заключенного с Петром Петровичем нерушимого союза,
был полон любви к человекам. Обнял Сеня городового и к груди крепко прижал:
- Гар-р-давой, милай! Ты пойми, ми-илай... Сконфузился городовой: как
человека на цугундер тащить, когда он в объятиях тебя держит? Высвободился
компания тут нас была. В веселом состоянии. Ну, пари
Стр.1