Ю. Д. Левин
И. И. Введенский
Левин Ю. Д. Русские переводчики XIX в. и развитие художественного перевода.-- Л.: Наука, 1985.
OCR Бычков М. Н.
В историю русской переводной литературы И. И. Введенский вошел благодаря воссозданию на
родном языке творений великих английских романистов XIX века -- Теккерея и особенно Диккенса. Еще
биограф Введенского Г. Е. Благосветлов утверждал: "Как переводчику английских романов ему
принадлежит неоспоримо первое место в числе прежних и настоящих деятелей. Русская литература в
первый раз приняла гениального Диккенса в его настоящем виде из рук Введенского...".1 И такое
утверждение в различных вариантах в дальнейшем неоднократно появлялось в русской печати.
Иринарх Иванович Введенский родился 21 ноября 1813 г. в семье бедного священника села
Жуковки Саратовской губернии.2 Восьми лет его отдали в Пензенское духовное училище, где он должен
был учить русскую и славянскую грамматику, латынь, греческий язык, арифметику, закон божий,
священную историю, церковный устав, нотное пение. Все обучение сводилось к механической зубрежке,
подкрепляемой "магическим действием березовой каши", -- как писал впоследствии сам Введенский и
добавлял: "Сколько могу судить теперь, действительно столетия мало, чтобы при семинарской методе
преподавания изучить который-нибудь из древних языков".3 Тем не менее, благодаря феноменальной
памяти и способности к языкам, сам он сумел даже в этих условиях овладеть древними языками.
На его духовное развитие огромное влияние оказали "Письма русского путешественника"
Карамзина, полученные им в десять лет от отца, -- первая книга, которую он "прочитал с любовию".
"Тятинька, -- писал он домой, -- не посылай мне лепешек, а пришли еще Карамзина; я люблю его; я буду
читать его по ночам и за то буду хорошо учиться".4 "Письма" раскрывали перед ребенком новый,
неведомый мир иноземной природы и иноязычной культуры. "Этому сочинению Карамзина, -- вспоминал
позднее Введенский, -- обязан я и откреплением от семинарского, закрытого образования, и мыслью о
путешествии...".5
По окончании Пензенского училища Введенский поступил в Саратовскую духовную семинарию,
где основными предметами были словесность, философия и богословие, которые преподавались на
латыни. Будучи одним из первых учеников по всем предметам, Введенский деятельно продолжал
заниматься самообразованием; особенно привлекали его исторические науки и новые европейские языки.
Талантливый юноша умудрялся извлечь для себя пользу даже из уродливой системы семинарского
обучения. Когда в старших классах воспитанники должны были писать философские рассуждения на
всевозможные абстрактные темы, он умел проявить и оригинальность мнений, и гибкость ума, и знание
древних и новых авторов, и выработанность литературного слога. "Диссертации, -- признавался он, -были
для меня в некотором смысле ареной, на которую я выходил смелым борцом, уверенным в своих
силах".6
Окончив семинарию летом 1834 г., Введенский мог стать сельским священником. Но он хотел
продолжать образование и отправился в Москву, рассчитывая поступить в Московский университет и
заняться там изучением истории и литературы. Однако отсутствие средств, необходимых для занятий в
университете, вынудили его поступить в Московскую духовную академию, хотя, по его собственному
признанию, он не имел "ни малейшей склонности к предметам, требующимся для образования русского
пастыря церкви".7 Впрочем, учение в академии давалось ему легко. Введенский успевал еще урывками
посещать университетские лекции. Кроме того, он самостоятельно занимался языками и читал
интересующие его иноязычные книги, а также современные русские журналы. В академии началась и его
переводческая деятельность.
В январе 1838 г., когда Введенский был уже близок к окончанию академии, разразился какой-то
скандал, связанный с его ухаживанием за дочерью полицмейстера Засецкого. В результате он был уволен
из академии и, не вынеся потрясения -- а здоровье его уже было расстроено чрезмерными занятиями, -слег
на полгода в больницу. От этого удара он уже никогда вполне не оправился. "... Боль в груди,
одышка, шум в ушах остались всегдашними спутниками моей жизни",8 -- писал он.
Стр.1