Г. И. Успенский
Власть земли
Г. И. Успенский. Собрание сочинений в девяти томах. Том 5
Издание осуществляется под общей редакцией В. П. Друзина
Подготовка текста Н. И. Пруцкова
Комментарии Г.М. Фридлендера
М., ГИХЛ, 1956
OCR Бычков М. Н.
СОДЕРЖАНИЕ
I. Иван Босых
II. Рассказ Ивана Босых
III Расстройство
IV. Власть земли
V. Народная интеллигенция
VI. Земледельческий календарь
VII. Теперь и прежде
VIII.Жадность
IX. Прошлое Ивана Босых
X. Земельные непорядки
XI.Школа и строгость
XII. Заключение
I. ИВАН БОСЫХ
Морозный зимний день в полном блеске. Час одиннадцатый в исходе. В незамерзший кусочек
полузаметенного снегом окна вижу я, как на широкий двор, примыкающий к тому деревенскому дому, в
котором я живу, вошел крестьянин Иван Петров, по прозванию "Босых".
Вижу я, как ленивою, почти болезненною поступью подошел он к куче кое-как наваленных в углу
двора поленьев, которые Иван взялся расколоть на дрова, как он, вместо того чтобы приняться за работу,
принялся обеими руками крепко-накрепко царапать свою голову, держа подмышкою шапку, как потом,
нахлобучив эту самую шапку на голову, потолкал кучу поленьев ногой, обутой в рваный валяный сапог, и
как, опять-таки вместо того чтобы взяться за топор, стал разминать плечи, стараясь достать кулаком до
средины спины... Вижу я все это и знаю, что Иван находится в самом мучительном состоянии, -- знаю, что
он болен "со вчерашнего", что он вчера крепко выпил, что если сегодня он и появился около дров, то уже
поздний час прихода на работу, когда люди собираются обедать, означает только желание выпросить
рубль серебра на опохмелье. И точно, поколотив кулаком поясницу и между лопатками, он полез в карман
серого подпоясанного армяка за махоркой и потом, растирая ее на ладони, уныло поплелся в кухню.
Здесь, как мне также уж достоверно известно, он долгое время будет курить, а чтобы завести общий
разговор, сообщит, что "вчерась" у него вытащили в кабаке деньги, и, возбудив этим общее сочувствие,
долго будет разговаривать о своем расстройстве, о том, как он жил на "вокзале", о том, как он поправился;
сообщит множество сведений о том, как лечить такую-то и такую болезнь, как ловить барсуков, как
прививать яблони, и в конце концов, не имея сил долее сопротивляться мучительному недугу похмелья,
скажет: "нет, видно, ноне я не человек", -- и пойдет ко мне просить рубль серебра, говоря, что у него
внутри жжет и дерет, ест и сосет и что, очувствовавшись, он придет завтра до свету и все переделает с
одного маху. И это также давно мне известно: знаю я, что, очнувшись, Иван Петров делается совсем
другим человеком и что в такие -- к несчастию, редкие -- минуты нет в деревне такого другого мужика,
который был бы так, как Иван, "зол" на работу, то есть так к ней пристрастен и так ею оживлен.
Иван Петров принадлежит к тому ненужному, непонятному, даже прямо постыдному для такой
земли, как Россия, классу деревенских людей -- классу, народившемуся в последние двадцать лет, -который
волей-неволей приходится назвать "деревенским пролетариатом".
Стр.1