И, разговорившись с ней, я сам себе уяснил: великое горе, от к[оторого] страдают
милионы, это не столько то, что люди живут дурно, а то, что люди живут не по совести, не по своей
совести. <...> Люди возьмут себе за совесть чью-нибудь другую, высшую против своей, совесть (н[а]п[ример]
Христову -- самое обыкновенное) и очевидно не в силах будучи жить по чужой совести, живут не по ней и
не по своей, и живут без совести. <...> Начал писать письма Ге и Семенову -- не мог. <...> Если бы Хр[истос] пришел и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его
автографы и больше ничего. <...> Грустно б[ыло] вчера,
хотелось умереть, чтоб уйти от нелепости, к[оторую] настолько перерос. <...> Нагор[нов], Герасимов и Лева вывели меня из себя. <...> Письмо от Черткова, о том же, о деньгах: о том, как быть с ними. <...> Джунк[овский] хочет служить и копить, чтобы купить землю, дом и кормиться с земли. <...> (1) Зачеркнуто: выучиться как можно меньше требовать себе труда от людей, т. е. денег. <...> Встал рано, Лева всё так же нездоров, затопил печку и вот сбираюсь писать. <...> (1) Зачеркнуто: Тщеславен и се
для него нужны не факты, а мотивы, по к[оторым] делается. <...> Поэтому то
язычникам и нельзя б[ыло] начинать никакого дела без птицегадания и рассматривания внутренностей
жертв. <...> Сходил к сапожнику о калошах, шил, приехала М[арья] А[лександровна], пошел к ее
брату. <...> А нынче мальчики раздетые, из к[оторых] два ехали на конке, а два бежали за
нею, без шапки. <...> Всё вместе произвело мучительное впечатление, к
[оторое] я с трудом пересилил. <...> Его мысль о дешевом хлебе, о том, что не надо
ничего делать свыше -- т. е. от правительства -- для установления правильных отношений между людьми,
а только не мешать ходу вещей -- гораздо значительнее, чем его статья. <...> Он говорит, что дешевый хлеб
сделает то, что люди откажутся от земельн[ой] собственности и ею спекулировать нельзя будет, а можно
будет только ею кормиться, -- то, что сделал Иосиф, то разделается. <...> Дешевый хлеб и множество потребностей <...>
Том_50,_Дневники_и_записные_книжки_1888-1889,_Полное_собрание_сочинений.pdf
ЛЕВ ТОЛСТОЙ
ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ
Издание осуществляется под наблюдением
государственной редакционной комиссии
Серия вторая
ДНЕВНИКИ
ТОМ50
(Перепечатка разрешается безвозмездно)
(Издание: Л. Н. Толстой, Полное собрание сочинений в 90 томах, академическое юбилейное
издание, том 50, Государственное Издательство Художественной Литературы, Москва - 1952; OCR:
Габриел Мумжиев)
ДНЕВНИКИ
И ЗАПИСНЫЕ КНИЖКИ
1888 - 1889
С 23 НОЯБ. 88 ПО 31 ИЮЛ. 89
[1888]
23 Ноября 1888. Москва.
На днях была девушка, спрашивая (такой знакомый фальшивый вопрос!),-- что мне делать, чтоб
быть полезной? И, разговорившись с ней, я сам себе уяснил: великое горе, от к[оторого] страдают
милионы, это не столько то, что люди живут дурно, а то, что люди живут не по совести, не по своей
совести. Люди возьмут себе за совесть чью-нибудь другую, высшую против своей, совесть (н[а]п[ример]
Христову -- самое обыкновенное) и очевидно не в силах будучи жить по чужой совести, живут не по ней и
не по своей, и живут без совести. Я барышню эту убеждал, чтобы она жила не по моей, чего она хотела, а
по своей совести. А она, бедняжка, и не знает, есть ли у нее какая-нибудь своя совесть. Это великое зло. И
самое нужное людям это выработать, выяснить себе свою совесть, а потом и жить по ней, а не так, как все
-- выбрать себе за совесть совсем чужую, недоступную и потом жить без совести и лгать, лгать, лгать,
чтобы иметь вид живущего по набранной чужой совести. Потому-то я, истинно, предпочитаю кутилу
весельчака, нерассуждающего и отталкивающего всякие рассуждения, умствовател[ю], живущему по
чужой совести, т. е. без нее. У первого может выработаться совесть, у второго никогда, до тех пор пока не
вернется к состоянию первого.
Всё не пишу -- нет потребности такой, к[оторая] притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Состояние спокойствия -- того, что не делаю против совести -- дает тихую радость и готовность к смерти,
т. е. жизнь всю. Вчера вечером сидел Е[вгений] Попов, ему 24 года, и он в том же состоянии, как и я. С
женой тяжелые отношения, распутать к[оторые] может только смиренная жизнь, как узел только покорное
следование всем клубком за ниткой. -24
Н. Начал писать письма Ге и Семенову -- не мог. Читал, ходил на Софийку. Да, утром хотел
писать "Номер газеты". Уже давно эта мысль приходит мне: написать обзор одного номера с
определением значения каждой статьи. Это б[ыло] б[ы] нечто ужасающее. Прошел пасажем -- страшно,
как посещение сифилит[ической] больницы. Устал, после обеда задремал, читал St. Beuve, потом шил
Стр.1