Алексей Толстой. Прожорливый башмак
В детской за сундуком лежал медведюшка,- его туда закинули, он и жил.
В столе стояли оловянные солдаты с ружьями наперевес.
В углу в ящике жили куклы, старый паровоз, пожарный с бочкой, дикая
лошадь без головы, собачка резиновая да собачка, которая потерялась,- полон
ящик.
А под кроватью валялся старый нянькин башмак и просил каши.
Когда нянька зажигала ночник на стене, говорила "ох, грехи" и валилась
на сундук, слетал тогда с карниза зазимовавший комар и трубил в трубу,
которая у него приделана к носу:
- На войну, на войну!
И тотчас выпрыгивали из стола солдаты, солдатский генерал на белом коне
и две пушки.
Из-за сундука лез медведюшка, расправлял четыре лапы.
С ящика в углу соскакивала крышка, выезжал оттуда паровоз и на нем две
куклы - Танька и Манька, пожарный катил бочку, собачка резиновая нажимала
живот и лаяла, собачка, которая потерялась, нюхала пол и скребла задними
лапами, лошадь без головы ржала, что ничего не видит, и вместо головы у нее
торчал чулок.
А после всех вылезал из-под кровати нянькин башмак и клянчил:
- Каши, каши, каши!
Но его никто не слушал, потому что все бежали к солдатам, которые, как
самые храбрые, бросались вперед к пузатому комоду.
А под комодом лежала страшная картинка. На картинке была нарисована
рожа с одними руками.
Все смотрели под комод, куклы трусили, но под комодом никто не
шевелился, и куклы сказали:
- Только напрасно нас напугали, мы пойдем чай пить.
И вдруг все заметили, что на картинке рожи нет, а рожа притаилась за
ножкой комода.
Куклы тотчас упали без чувств, и паровоз увез их под кровать, лошадь
встала на дыбы, потом на передние ноги, и из шеи у нее вывалился чулок,
собачки притворились, что ищут блох, а генерал отвернулся - так ему стало
страшно, и скомандовал остаткам войска:
- В штыки!
Храбрые солдаты кинулись вперед, а рожа выползла навстречу и сделала
страшное лицо: волосы у нее стали дыбом, красные глаза завертелись, рот
пополз до ушей, и щелкнули в нем желтые зубы.
Солдаты разом воткнули в рожу тридцать штыков, генерал сверху ударил
саблей, а сзади хватили в рожу бомбами две пушки.
В дыму ничего не стало видно.
Когда же белое облако поднялось к потолку - на полу в одной куче лежали
измятые и растерзанные солдаты, пушки и генерал. А рожа бежала по комнате на
руках, перекувыркивалась и скрипела зубами.
Видя это,
собачки упали кверху лапами, прося прощения, лошадь
брыкалась, нянькин башмак стоял дурак дураком, разиня рот, только пожарный с
бочкой ничего не испугался, он был "Красный Крест" - и его не трогали.
- Ну, теперь мой черед,- сказал медведь; сидел он позади всех на полу,
а теперь вскочил, разинул рот и на мягких лапах побежал за рожей.
Рожа кинулась под кровать - и медведь под кровать, рожа за горшок - и
медведь за горшок.
Рожа выкатилась на середину комнаты, присела, а когда медведь подбежал,
подпрыгнула и отгрызла ему лапу.
Завыл медведь и улез за сундук.
Осталась рожа одна; на левую руку оперлась, правой погрозилась и
сказала:
- Ну, теперь я примусь за ребятишек, или уж с няньки начать?
И стала рожа к няньке подкрадываться, но видит - свет на полу,
обернулась к окну, а в окне стоял круглый месяц, ясный, страшный, и, не
смигнув, глядел на рожу.
И рожа от страха стала пятиться, пятиться прямо на нянькин башмак, а
башмак разевал рот все шире и шире.
И когда рожа допятилась, башмак чмокнул и проглотил рожу.
Увидев это, пожарный с бочкой подкатился ко всем раненым и убитым и
Стр.1