Константин Михайлович СТАНЮКОВИЧ
ГРОЗНЫЙ АДМИРАЛ
Повесть
Иллюстрации художника П. Пинкисевича
________________________________________________________________
ОГЛАВЛЕНИЕ:
I II III IV V VI VII VIII IX X XI XII XIII XIV
XV XVI XVII XVIII XIX XX XXI XXII XXIII XXIV
________________________________________________________________
I
Лишь только кукушка на старинных часах в столовой, выскочив из
дверки, прокуковала шесть раз, давая знать о наступлении сумрачного
сентябрьского утра 1860 года, как из спальни его высокопревосходительства,
адмирала Алексея Петровича Ветлугина, занимавшего с женой и двумя дочерьми
обширный деревянный особняк на Васильевском острове, раздался громкий,
продолжительный кашель,
свидетельствовавший,
что адмирал изволил
проснуться и что в доме, следовательно, должен начаться тот боязливый
трепет, какой, еще в большей степени, царил, бывало, и на кораблях,
которыми в старину командовал суровый моряк.
Услыхав первые приступы обычного утреннего кашля, пожилой камердинер
Никандр, только что приготовивший все для утреннего кофе адмирала и
стороживший в столовой его пробуждение, стремглав бросился бегом вниз, на
кухню, сиявшую умопомрачительной чистотой и блеском медных кастрюль, в
порядке расставленных на полках, - и крикнул повару Лариону:
- Встает!
- Есть! - по-матросски отвечал Ларион, внезапно засуетясь у плиты, на
которой варились кофе и сливки, и уже облеченный в белый поварской костюм,
с колпаком на голове.
- Хлеб, смотри, не подожги, как вчера! - озабоченно наставлял
Никандр. - А то сам знаешь, что будет.
Круглолицый молодой повар Ларион, крепостной, как и Никандр, накануне
воли, отлично знал, что будет. Еще не далее как вчера он обомлел от
страха, когда его позвали наверх к адмиралу. Однако дело ограничилось лишь
тем, что адмирал молча ткнул ему под нос ломтем подгоревшего хлеба.
- Не подожгу... Вчера, точно ошибся маленечко, Никандра Иваныч...
Передержал.
- То-то, не передержи! Да чтобы сливки с пылу! Через десять минут
надо подавать. Не опоздай, смотри!
С этими словами Никандр выбежал из кухни, забежал в свою каморку,
чтобы взять платье и на диво вычищенные сапоги адмирала, и вернулся в
комнаты. В столовой он снова озабоченно осмотрел стол - все ли в порядке,
оглядел пол - нет ли где пыли, и затем, отворив осторожно двери, прошел
через кабинет в маленькую, уже опустевшую спальню и, поставив сапоги и
сложив бережно платье, стал дожидаться с простыней в руках, когда его
кликнут для обычного обтирания после холодной ванны, которую адмирал брал
ежедневно.
Этот Никандр, которого прочие слуги в доме звали Никандрой Иванычем,
служивший при адмирале безотлучно и в море и на берегу в течение двадцати
лет, был сухощавый и крепкий человек лет под пятьдесят, с смышленым,
несколько мрачным лицом. Гладко выбритые щеки и подбородок и коротко
остриженные волосы придавали Никандру военный вид. Человек он был
несообщительный, исправный до педантизма и проворный, как и все слуги
адмирала, не терпевшего медлительных движений. Вышколенный барином и до
сих пор сохранивший знак этой "школы" в виде надорванного правого уха, в
котором блестела сережка, хорошо изучивший характер и привычки Ветлугина,
Никандр сумел так приспособиться к грозному адмиралу, что тот гневался на
своего камердинера относительно редко и, по-своему, благоволил к нему. Да
Стр.1