Константин Михайлович Станюкович
Вестовой Егоров
----------------------------------------------------------------------------------------Станюкович
К.М. Собр.соч. в 10 томах. Том 5. --М.: Правда, 1977.
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 22 апреля 2003 года
----------------------------------------------------------------------------------------I
В
эти предпраздничные дни в большой, красиво убранной квартире контр-адмирала Лещова шла
такая же усердная чистка, какая происходила и во всех домах столицы.
Из всей прислуги адмирала особенно неистовствовал по приведению адмиральского кабинета в
порядок пожилой, небольшого роста, плотный и коренастый человек, в куцей измызганной черной
тужурке, в стоптанных парусинных башмаках, какие носят в плаваниях матросы, с широким, далеко
неказистым, несколько суровым лицом, на красноватом фоне которого алел небольшой нос, похожий на
луковицу, а из-под густых черных бровей блестела пара темных зорких глаз, умных и необыкновенно
добродушных. Слегка искривленные ноги и здоровенные жилистые руки пополняли неказистость этой,
на вид неуклюжей, сутуловатой фигуры.
Столь непрезентабельный для такой роскошной квартиры слуга, возбуждавший иронические
улыбки в франтоватом молодом лакее, в горничной и кухарке, был Михайло Егоров, отставной матрос,
служивший у Лещова безотлучно пятнадцать лет. Сперва он был у него вестовым, а после отставки
остался при нем в качестве камердинера и доверенного лица, на испытанную честность которого можно
было вполне положиться. Егоров совершил со своим барином немало дальних и внутренних плаваний, и
все имущество барина было на руках Егорова. Оба они за это долгое время до того привыкли один к
другому, до того Егоров был верным человеком, заботившимся о своем командире и о его интересах с
какою-то чисто собачьей преданностью, что, несмотря на обоюдные недостатки, хорошо изученные друг
в друге, они не могли расстаться, хотя и нередко грозились этим оба в минуты раздражения.
Не расстались они даже и тогда, когда адмирал, по словам Егорова, "на старости лет ополоумел"
и, несмотря на самые едкие предостережения своего вестового, выслушанные адмиралом с
сконфуженным видом, женился два года тому назад на молодой, хорошенькой и очень бойкой
блондинке, которую Егоров сразу же невзлюбил и прозвал почему-то "белой сорокой".
Он тогда же просил адмирала "увольнить" его.
-- Жили мы с вами, Лександра Иваныч, слава богу, одни, а теперь мне оставаться никак
невозможно! -- говорил Егоров своим мягким баском, поглядывая не без сожаления на смуглое, заросшее
бородой, некрасивое и радостное лицо своего "ополоумевшего" адмирала.
-- Это почему?..
-- Сами, кажется, можете понять... Теперь у вас другие порядки пойдут с адмиральшей-то...
Адмиральша потребует, чтобы вы взяли форменного камардина, а не то, чтобы держать такого, как я.
Известно, молодой супруги надо слушаться, -- прибавил не без иронической нотки в голосе Егоров.
-- Ты, скотина, язык-то свой прикуси!..
-- Прикуси не прикуси, а я верно говорю...
Адмирал, несколько смущенный, выругал Егорова на морском диалекте и приказал остаться.
-- При мне будешь по-прежнему... Слышишь?
-- Слушаю, ваше превосходительство...
-- Только смотри... Не вздумай грубить барыне...
-- Чего мне грубить?.. Я до барыни и касаться не буду... У их свои слуги будут... А я при вас...
Во всем угождавший своей молодой жене, в которую был влюблен по уши, адмирал, однако,
решительно отстоял своего старого вестового, далеко не изящный вид которого и громкий грубоватый
голос несколько шокировал изящную адмиральшу. Адмирал обещал, что Егоров не станет показываться
ни в гостиной, ни в столовой, -- для этого можно нанять приличного лакея, -- а будет исключительно
служить ему и ходить с ним в плавания. Он ведь так привык к Егорову.
Стр.1