Вл. С. Соловьев
Несколько слов в защиту Петра Великого
Петр Великий: pro et contra
СПб.: РХГИ, 2003. (Русский путь).
OCR Бычков М. Н.
"Эпоха преобразований", неразрывно связанная с именем Петра Великого, составляет для нас
средоточие русской истории. Разумею не личность преобразователя, а его дело. Кто отрицательно
относится к этому делу, для того русская история, которую будто бы произвол одного лица мог
поворотить на совершенно ложный и пагубный путь, -- есть явная и безнадежная бессмыслица. Защищая
дело Петра Великого против возобновившихся ныне нападений, мы стоим за смысл русской истории, за
истинное значение русского государства. С этой стороны мы считаем такую защиту делом важным и
полезным.
По общему своему смыслу и направлению реформа Петра Великого не была для русского народа
чем-нибудь совершенно новым: она возобновляла и продолжала предания Киевской Руси, прерванные
монгольским нашествием и всепоглощающею работой государственного объединения. Каковы бы ни
были личные свойства и поступки Петра Великого, он своим историческим подвигом возвращал Россию
на тот христианский путь, на который она впервые стала при св. Владимире. Меняя свое национальное
идолопоклонство на всечеловеческую веру, для которой "нет эллина и иудея", Россия тем самым
отрекалась от языческого обособления и замкнутости, признавала себя составною частью единого
человечества, усвояла себе его истинные интересы, приобщалась его всемирно-исторической судьбе.
Принятие христианства, если оно было искренно, не могло остановиться на словесном исповедании
известных догматов и на исполнении благочестивых обрядов; оно налагало на обращенный народ
практическую задачу -- преобразовывать свою жизнь по началам истинной религии, устроять в смысле и
духе этой религии все свои дела и отношения. Киевская Русь действительно вступила на этот путь, хотя,
разумеется, первые шаги не могли быть смелы и тверды. В жизни народа оставалось много дикого и
языческого, но рядом с этим ясно проявлялись и новые духовные начала. То нравственное настроение,
которое овладело обращенным от язычества Владимиром (заботы о бедных и недужных, миролюбие по
отношению к европейским соседям, отвращение от жестоких казней), было вполне христианским; таковы
же были чувства и взгляды, высказанные сто лет спустя в поучении Владимира Мономаха1. Это
настроение нельзя считать за что-нибудь исключительное и случайное. Хотя немногие жили так хорошо,
как Мономах, но все думали, как он. Важные уклонения от христианского пути в общественной жизни
(например, княжеские усобицы) признавались всеми за зло и за грех, народное сознание не мирилось с
ними и не оправдывало их. Поставленная между Византией и Западною Европой, Киевская Русь могла
свободно воспринять истинные универсальные начала христианской культуры помимо ее односторонних
и преходящих форм. Западный феодализм и деспотическая централизация полуазиатской Византии были
одинаково чужды русской жизни. Вообще, сравнительно с другими странами, тогдашняя Россия
представляла наименее препятствий к образованию христианской общественности. Но для исполнения
этой задачи одних внутренних благоприятных условий было недостаточно. Находясь на пути азиатских
орд, не перестававших напирать на христианский мир, Киевская Русь должна была прежде всего бороться
за существование. При слабости государственной организации эта борьба не могла быть успешною.
Молодой нации грозила опасность насильственно погибнуть, не успевши развить своих духовных сил.
Требовалось настоятельно создать крепкое государство. Удачное совершение этого насущного дела, с
которым не совладала Киевская Русь, составляет заслугу Московской России. Но, отдаваясь всецело этой
национально-политической задаче, русский народ в московскую эпоху легко принимал необходимое
средство (сильную государственность) за самую Цель своей исторической жизни, а за этим неизбежно
следовало Потемнение и искажение религиозно-нравственного идеала, Уклонение от христианского пути.
Главные грехи Московской России были в значительной стегни грехами невольными, зависели от
внешних исторических обстоятельств. Принужденный уйти в далекий северо-восточный угол Европы и
там сосредоточить свои силы на черной работой государственного объединения, русский народ с XIII века
оказался физически обособленным от остального христианского мира, а это сильно способствовало и
духовному обособлению, развитию национальной гордости и эгоизма. Живые сношения Киевской Руси с
другими христианскими нациями имели, помимо культурного влияния, и ту пользу, что заставляли наш
Стр.1