Платон
АПОЛОГИЯ СОКРАТА
Перевод М.С. Соловьева.
Оригинал здесь: Библиотека Магистра.
ПОСЛЕ ОБВИНИТЕЛЬНЫХ РЕЧЕЙ
Как подействовали мои обвинители на вас, о мужи афиняне, я не знаю; что же меня касается, то от их
речей я чуть было и сам себя не забыл: так убедительно они говорили. Тем не менее, говоря без
обиняков, верного они ничего не сказали. Но сколько они ни лгали, всего больше удивился я одному -
тому, что они говорили, будто вам следует остерегаться, как бы я вас не провел своим ораторским
искусством; не смутиться перед тем, что они тотчас же будут опровергнуты мною на деле, как только
окажется, что я вовсе не силен в красноречии, это с их стороны показалось мне всего бесстыднее,
конечно, если только они не считают сильным в красноречии того, кто говорит правду; а если это они
разумеют, то я готов согласиться, что я - оратор, только не на их образец. Они, повторяю, не сказали ни
слова правды, а от меня вы услышите ее всю. Только уж, клянусь Зевсом, афиняне, вы не услышите речи
с разнаряженной, украшенной, как у этих людей, изысканными выражениями, а услышите речь простую,
состоящую из первых попавшихся слов. Ибо я верю, что то, что я буду говорить, - правда, и пусть никто
из вас не ждет ничего другого; да и неприлично было бы мне в моем возрасте выступать перед вами, о
мужи, наподобие юноши с придуманною речью.
Так вот я и прошу вас убедительно и умоляю, о мужи афиняне: услыхавши, что я защищаюсь теми же
словами, какими привык говорить и на площади у меняльных лавок, где многие из вас слыхали меня, и в
других местах, не удивляйтесь и не поднимайте из-за этого шума. Дело-то вот в чем: в первый раз
пришел я теперь в суд, будучи семидесяти лет от роду; так ведь здешний-то язык просто оказывается для
меня чужим, и как вы извинили бы меня, если бы я, будучи в самом деле чужеземцем, говорил на том
языке и тем складом речи, к которым привык с детства, так и теперь я прошу у вас не более, чем
справедливости, как мне кажется, - позволить мне говорить по моему обычаю, хорош он или нехорош -
все равно, и смотреть только на то, буду ли я говорить правду или нет; в этом ведь и заключается долг
судьи, долг же оратора - говорить правду.
И вот правильно будет, о мужи афиняне, если сначала я буду защищаться против обвинений, которым
подвергался раньше, и против первых моих обвинителей, а уж потом против теперешних обвинений и
против теперешних обвинителей. Ведь у меня много было обвинителей перед вами и раньше, много уже
лет, и все-таки ничего истинного они не сказали; их-то опасаюсь я больше, чем Анита с товарищами. И
эти тоже страшны, но те еще страшнее, о мужи! Большинство из вас они восстановляли против меня,
когда вы были детьми, и внушали вам против меня обвинение, в котором не было ни слова правды,
говоря, что существует некий Сократ, мудрый муж, который испытует и исследует все, что над землею, и
все, что под землею, и выдает ложь за правду. Вот эти-то люди, о мужи афиняне, пустившие эту молву, и
суть страшные мои обвинители, потому что слушающие их думают, что тот, кто исследует подобные
вещи, тот и богов не признает. Кроме того, обвинителей этих много и обвиняют они уже давно, да и
говорили они с вами в том возрасте, когда вы больше всего верили на слово, будучи детьми, некоторые
же юношами, словом - обвиняли заочно, в отсутствие обвиняемого. Но всего нелепее то, что и по именито
их никак не узнаешь и не назовешь, разве вот только сочинителей комедий. Ну а все те, которые
восстановляли вас против меня по зависти и злобе или потому, что сами были восстановлены другими, те
всего неудобнее, потому что никого из них нельзя ни привести сюда, ни опровергнуть, а просто
приходится как бы сражаться с тенями, защищаться и опровергать, когда никто не возражает. Так уж и
вы тоже согласитесь, что у меня, как я сказал, два рода обвинителей: одни - обвинившие меня теперь, а
другие - давнишние, о которых я сейчас говорил, и признайте, что сначала я должен защищаться против
давнишних, потому что и они обвиняли меня перед вами раньше и гораздо больше, чем теперешние.
Хорошо.
Итак, о мужи афиняне, следует защищаться и постараться в малое время опровергнуть клевету, которая
уже много времени держится между вами.Желал бы я, разумеется, чтобы так оно и случилось и чтобы
защита моя была успешной, конечно, если это к лучшему и для вас, и для меня. Только я думаю, что это
трудно, и для меня вовсе не тайна, какое это предприятие. Ну да уж относительно этого пусть будет, как
Стр.1