Репников Александр Витальевич
«Мы находимся в положении лодки, попавшей в водоворот…»
(по страницам Дневника Л.А. Тихомирова)
предметом изучения со стороны многих отечественных исследователей1. Его сочинения
активно переиздаются и пользуются повышенным спросом2. Возможно, это связано с тем,
что Тихомиров был нетипичным консерватором. Он родился 19 (31) января 1852 г. в семье
военного врача в городе Геленджике. Уже в гимназии увлекся радикальными идеями, читал
Писарева и «Русское слово». Окончив гимназию, учился в Московском университете -
сначала на юридическом, затем на медицинском факультете. Став одним из активных
участников народнического движения, осенью 1871 г. вошел в кружок «чайковцев». Через
два года был арестован. Более 4-х лет провел в Петропавловской крепости и Доме
предварительного заключения. В октябре 1877 г. проходил по знаменитому «процессу 193х».
Прожив некоторое время у родителей под административным надзором, Тихомиров
покидает отчий дом и переходит на нелегальное положение. После раскола «Земли и воли»
на «Черный передел» и «Народную волю» он примкнул к последней, став членом
Исполнительного комитета, Распорядительной комиссии и редакции «Народной воли». Рано
оторвавшись от семейного очага, о котором впоследствии часто вспоминал, Тихомиров так и
не смог создать свой собственный дом в полном смысле этого слова.
Опасная революционная работа отнимала силы и время. Дружеские отношения, как
Жизнь и мировоззрение Льва Александровича Тихомирова стали в последние годы
правило, складывались только с теми, кому доверяли. У Тихомирова завязался роман с С.Л.
Перовской, который едва не привел к браку. Но, выйдя из тюрьмы, Тихомиров постепенно
отдалился от старой знакомой, а тут еще судьба свела его с уроженкой города Орла,
Екатериной Дмитриевной Сергеевой, входившей в Исполнительный комитет «Народной
воли». Летом 1880 г. Тихомиров, воспользовавшись фальшивым паспортом, обвенчался с
ней. Брак был не только официальным, но и закреплялся церковным обрядом венчания, на
котором шафером был Н.К. Михайловский, а в числе приглашенных были: В.Н. Фигнер,
А.И. Желябов и С.Л. Перовская. Впоследствии у Тихомирова родились два сына – Николай и
Александр, и две дочери – Вера и Надежда.
После убийства Александра II народовольцами и последовавшего за этим разгрома
партии, в 1882 г. Тихомиров уехал в Швейцарию, в затем перебрался во Францию. За
границу выехала и Екатерина Дмитриевна. Обосновавшись в Париже, Тихомиров продолжал
заниматься революционной деятельностью. Именно за границей в его взглядах произошел
перелом. Уехав из России революционером-нелегалом, он вернется туда православным
монархистом.
Помочь в реконструкции душевных метаний Тихомирова могут его записи. Дневники,
относящиеся к промежутку времени с 1883 г. по октябрь 1917 г. хранятся в личном фонде
Л.А. Тихомирова, который находится в Государственном архиве Российской Федерации
(ф.634)3. Всего они составляют 27 единиц хранения. Дневники представляют собой
уникальный материал для исследователей. Множество подробностей из жизни их автора,
описание его размышлений, окружавшей его обстановки, – все это позволяет нам увидеть
внутренний мир Тихомирова во всей его сложности и противоречивости. Некоторая часть
его записей за 1883-1895 гг., и 1904-1906 гг. была опубликована в конце 20-х – начале 30-х
гг.4
Обращаясь к Дневнику, мы видим, как с каждым месяцем росло отчаяние
Тихомирова. Тяжкие думы усугублялись постоянным безденежьем, порождающим ссоры
между супругами и болезнью сына (менингит). В 1884 г. одна за другой следуют записи: «Я
еще никогда не был в таком настроении, близком к отчаянию. Будущее темно»; «Страшно за
будущее! Иногда я спокоен и чувствую какое-то странное утешение, когда думаю, что одна
1
Стр.1
секунда, одно движение пальца может навсегда освободить от всякой гадости и тяжести. Но
это редко. Я все еще боюсь смерти, и иногда хочется жить, безумно хочется. Вообще
паскуднейшее состояние. Чем-то это кончится!»; «Все рушится кругом»5. 5 января 1888 г.
Тихомиров записывает в Дневнике о радикальных революционерах: «Я, безусловно ничего
общего с ними не имею, и просто начинаю ненавидеть то бунтовское направление и
настроение, которые составляют существеннейшую подкладку нашего революционного
движения»6. Задумываясь о будущем, он не видел впереди ничего хорошего: «Передо мною
все чаще является предчувствие или, правильнее, ощущение конца. Вот, вот конец жизни
<...> Я уже почти не имею времени что-нибудь создать: мне уже, - страшно сказать, -
тридцать шесть лет, и я, видимо, дряхлею. Ужасно! Еще немного, - и конец, и ничего не
сделано, и перед тобой нирвана. И сгинуть в бессмысленном изгнании, когда чувствуешь
себя так глубоко русским, когда ценишь Россию даже в ее слабостях, когда видишь, что ее
слабости вовсе не унизительны, а сила так величественна <...> Это ужасно, это
возмутительно!» (12 июня 1888 г.)7. В том же году вышла брошюра Тихомирова «Почему я
перестал быть революционером?», которая окончательно подвела черту под его прошлым. 12
сентября 1888 г. Тихомиров подал Александру III прошение с просьбой о помиловании. Он
был прощен, и, вернувшись в Россию, развернул активную публицистическую деятельность,
установив прочное сотрудничество с газетой «Московские ведомости». С годами Тихомиров
становится одним из ведущих публицистов монархического лагеря, а с 1909 по 1913 гг.
возглавляет «Московские ведомости». Помимо этого, Тихомиров был участником
Предсоборного присутствия (1906 г.), занимавшегося подготовкой Поместного Собора
Русской Православной Церкви; а с 1907 по 1911 год являлся консультантом П.А. Столыпина.
У многих публицистов консервативного лагеря карьера Тихомирова вызывала зависть
– вчерашний изгой, гонимый революционер, вдруг становится известным правым
публицистом, а потом и занимает пост редактора крупнейшей монархической газеты. Те, кто
завидовал Тихомирову, не знали о его сомнениях, скрытых от посторонних глаз. Хотя
Тихомиров и сумел завоевать доверие правительства, он не был доволен жизнью. Две
проблемы, занимавшие его долгие годы, в полной мере нашли свое отражение в Дневнике. С
одной стороны, он должен был обеспечивать семью, с другой – мучился от невозможности
занять то положение в обществе, которое, как он считал, принадлежало ему по заслугам.
Вечная погоня за деньгами – вот судьба Тихомирова. 28 марта 1889 года он
записывает: «Гроша нет буквально… Неудачная жизнь, неудачный человек! Смертный грехотчаянье,
ходит кругом меня, пронизывает меня неверием в себя, в будущее, в свое
призвание. Чувствую, что это низко, недостойно, и не могу оживить себя. А мне 38 лет.
Конец яснее и яснее вырисовывается там, с краю, к которому я уже ближе, чем к началу.
Неужто все мечты, все иллюзии, все персть, все тлен, все осень <...> Веры нет. Кто поможет?
Боже мой, где ты, дай мне ощутить себя!» (28 марта 1889 г.)8. В июне 1896 года он записал:
«В какой-нибудь поганой республике, в Париже, если дают орден почетного легиона
лавочникам, то дают и писателям. У нас же… будь ты хоть великим публицистом – хоть
заслужи царю, как никто, - все останешься вне государства, вне его внимания. Это очень
обидно, и не за себя, а за государство»9.
Тихомиров чувствовал необходимость иметь влиятельного покровителя: «Я не
деловой человек, в делах денежных и вообще материальных чувствую себя детскибеспомощным,
и когда они плохо идут, я впадаю в уныние. Может быть, но во всяком
случае, мерзко, тяжело» (18 марта 1889 г.)10. Отсутствие деловой хватки – характерная черта
многих русских консерваторов. Их патерналистские чаяния часто переносились и на личную
жизнь. В отличие от своих предшественников - славянофилов и охранителей, они не имели
никаких доходов с поместий, и, в отличие от своих либеральных современников, не могли
вписаться в менявшиеся экономические отношения. Заботой Тихомирова становятся поиски
постоянного и стабильного заработка. Он давно мечтал о службе. «Мне нужно служить…
Да не будь я-я, не компрометируй меня служба в полиции – я бы м<ожет> <быть> предпочел
полицию многим пунктам наблюдения. Но мне это не годится» - писал он О.А. Новиковой11
2
Стр.2
еще 11 февраля 1890 г12. 14 сентября 1906 г. Тихомиров жаловался А.С. Суворину: «А
вообще смертельно надоело писать. Зачем мне Господь не даст канцелярского места: это
мечта моя. Но как все идеалы остается неосуществимой»13. Этим чаяниям соответствует и
запись: «Мне бы лучшее лекарство было – иметь какую-нибудь верную пенсию» (16 декабря
1895 г.)14.
Тихомиров не верил в свои силы, и сомневался в силе самодержавной России. Еще 18
сентября 1889 г. он писал: «Я уже знаю, что сделать в общественном смысле мне ничего не
удастся. Я уже понял, что Россия, при всей своей глупости, во мне все-таки не нуждается. Я
понял, что мне нужно думать о себе, о своей душе, а затем исполнять текущие маленькие
обязанности, которые еле-еле по силам мне, не мечтая о крупных… Очевидно, я всех
разочаровал в себе»15. 13 апреля 1891 г. он констатировал: «Теперь у меня задача, которую я
бы должен был исполнить, - она состоит не в том, чтобы что-нибудь сделать крупное, а в
том, чтобы остаться маленьким, ничего крупного не делающим, а только исполняющим
маленький ежедневный долг. Ужасно трудно это. Воспитался на стремлении к
грандиозному»16. В 1892 году в Дневнике одна за другой последовали записи: «У самого на
душе чернота. Живешь, живешь, и, кажется, будто хочешь и просишь, - и остаешься свинья
свиньей»; «Тяжко. Только и надежды, что на Бога, но велика ли она у меня? При моей
грошовой вере?»; «Перелистал кое-какие страницы своего дневника за прошлые годы.
Презамечательная дрянь я был всегда, и с тем остаюсь. Малодушие и мечтания о себе, - вот
два постоянные качества»; «Сам тоже секунды не уверен в себе. Дела ненадежны. Заработки
плохи. На душе пакость какая-то <...> Вообще, все кажется скверным, все огорчает»17.
Привыкнув за годы революционной деятельности и эмиграции к беспокойной жизни
и неустроенности, Тихомиров, даже обретя службу и постоянное место жительства, так и не
смог сделать уютной огромную квартиру на Петровке, выделенную ему как редактору
правительственной газеты, «с громадным его кабинетом и еще более громадным холодным
залом, где очень редко кто собирался, а когда собирались… было всегда скучно»18. Глубоко
в душе Тихомиров мечтал о спокойствии. 17 мая 1895 он записал «Я мечтал основать семью,
- чистую, крепкую, и больше ничего не хотел. Хочу денег, но немного, только для
обеспечения, только для независимости семьи. И вот, хоть перервись, - ничего нет»19.
Сравнивая жизнь своего друга, видного философа К.Н. Леонтьева со своей судьбой,
Тихомиров пришел к выводу: «Ему полагается только одно: душу спасать. А мне - семью
растить. И дальше, - ни шагу! … Действительно, самолюбие мое подвергается таким образом
самой чувствительной порке» (17 апреля 1891 г.)20. Но тихая семейная жизнь была плохо
несовместима с деятельностью Тихомирова. «Конечно, - отмечал Сергей Фудель (сын о.
Иосифа Фуделя21) – Лев Александрович боролся непреклонно и страстно в книгах, статьях и
выступлениях за тепло в мире, за сохранение этого уходящего из мира тепла, но не знал, что
надо начинать с борьбы за тепло в собственном доме… Он воевал за то, что он понимал как
христианскую государственность, и свою жизнь воспринимал как жизнь в окопах этой
войны»22.
На «фронте» борьбы за христианскую государственность тоже не все было
благополучно. В душе редактора монархической газеты назревало сомнение в дальнейших
перспективах существования самодержавной России. Особенно раздражал Тихомирова
безликий казенный патриотизм. 21 декабря 1905 года он писал А.С. Суворину: «Во всем
более всего виновато правительство… Только полным незнанием, бездействием и трусостью
властей объяснимо самое возникновение революции… наше правительство показало себя во
всем бессилии гнилости. Нечто невообразимое и невозможное. С таким государством
невозможно жить»23. Видя вокруг себя непонимание, Тихомиров начал писать, обращаясь не
столько к непонятливым современникам, сколько к потомкам надеясь, что его работы когданибудь
найдут настоящего читателя. Эта надежда, прежде всего, относилась к его
фундаментальному исследованию «Монархическая государственность»: «Боюсь, что все это
академический труд. Наша Монархия так разрыхлилась, что Господь один знает, каковы ее
судьбы… Главное – в обществе подорвана ее идея, да и самого общества-то нет. Все съел
3
Стр.3