Театральная жизнь Петербурга

Стр.1

Александр Бродский Театральная жизнь Петербурга В. В. Маяковский: pro et contra / Сост., вступ. статья, коммент. В. Н. Дядичева. -- СПб.: РХГА, 2006. (Русский Путь). OCR Ловецкая Т.Ю. Серые свинцовые тучи повисли над столицей. Непроницаемый холодный туман окутал Петербург. И только мутные волны света от электрических фонарей, зажигаемых на улицах чуть ли не с полудня, и движущиеся толпы людей-теней напоминают о существовании жизни в этом гнилом городе. Порой мне кажется, что многое отрицательное во всей жизни Петербурга, а особенно в области искусства, так бездарно и нелепо именно потому, что трудно творить и создавать светлое и прекрасное в вечном полумраке, насквозь пронизанном сыростью и тоской, в отсутствии солнца. И потому-то Петербург, как бы желая вырваться из этого туманного кошмара, с таким энтузиазмом стремится ко всему легкомысленному, крикливому, сенсационному, часто оставляя в стороне без должного внимания серьезное, интересное, даровитое. I Ноябрь в этом году был особенно полон "сенсациями". Начать хотя бы с Вилли Ферреро -- этого подлинного "чуда-чудного, дива-дивного", человека XXI века, короля вундеркиндов. Я посетил несколько концертов Ферреро, с напряженностью наблюдал и юного дирижера, и оркестр и публику, и должен признаться, что каждый раз впечатление было потрясающее. Трудно сказать, чего в этом впечатлении было больше: зрительных эффектов или очарования поистине вдохновенным ведением оркестра и экспрессией, которую вкладывал в каждый взмах своей палочки крошка-дирижер. Бурным восторгом реагировала публика на каждое новое произведение, сыгранное под управлением Ферреро. Иногда этот восторг выливался далеко за пределы обычных оваций. Это был стихийный порыв изумления не простой толпы, а массы культурных, музыкально-образованных людей пред развертывающейся картиной торжества грядущего гения. А он, этот крохотный виновник торжества, стоял спокойно, совершенно не волнуясь, с лицом, детски улыбающимся, потирая маленькие худые ручонки, и, казалось, только ждал конца этих оваций, чтобы убежать к своим игрушкам. Возможность такого перехода от эстрады к семье и игрушкам, от вдохновенной серьезности при дирижировании к детской шаловливости непонятна и часто наводила на меня разные сомнения. Но стоило только Вилли появиться у пульта, стоило взмахнуть ручонками, как все сомнения летели прахом и перед взорами был только гениальный ребенок, отмеченный всей силой Великой Природы. Все концерты Вилли, конечно, прошли при аншлагах. II Не менее шумно прошли здесь гастроли и короля кинематографической ленты, Макса Линдера, которого пригласил для поправления дел своего театра пресловутый Зон. Но сей "великий" муж прекрасно бы сделал, если бы всегда оставался только на ленте, а не являл свою особу воочию. Впечатление от зрелища, представленного Максом, -- "Любовь и танго", и самого Макса -- совершенно ничтожное. Дешевая клоунада маленького ростом, с виду похожего на французского приказчика из Пале-Рояля -- Макса пришлась не по вкусу даже такой падкой к сенсациям публике, как петербургская, и уже третья гастроль Линдера шла при полупустом зале, а остальные -собрали еще меньше публики. Очарование Линдером на ленте сменилось полным охлаждением к нему как к актеру на сцене настоящего театра.

Стр.1