Социум. История

Эта книга есть опыт анализа явления марксизма как феномена культуры. Оригинальность ее начинается с того, что она не ставит целью ни опровержение теории марксизма, ни даже попытки оценки фигуры самого ее создателя. Все, чего хочет автор, — это описать, но описать адекватно. Для этого ему пришлось разработать свой метод — новаторский, отличный от всех известных подходов к предмету своего описания. По его выражению, «рассматривать марксизм как языковое явление» — поскольку предмет целиком и полностью дан нам в текстах и только в текстах. От сочинений самих основоположников, их писем, биографических или мемуарных материалов... и вплоть до газетных пасквилей или доносов в полицию — все свидетельства о предмете суть тексты различных авторов. На какие из них можно полагаться и насколько? Отсюда автор приходит к необходимости того, что нынешняя наука называет «исчислением высказываний» и предлагает им же разработанный «индикатор достоверности». Все сказанное есть рабочий аппарат ученого, помогающий постепенно нарисовать весьма неординарную картину своего предмета. Насколько убедительна эта картина — судить читателю.

Фундаментальный труд В. Витчевского, опубликованный в 1909 г., занимает исключительное место в историографии российской экономической истории, охватывая все стороны экономической политики государства в их взаимосвязи. Обычно подобные исследования посвящены какому-то одному аспекту: либо торговой, либо таможенной, либо промышленной политике. Витчевский рисует подробную, голографическую картину истории экономической политики Российского государства на протяжении двух веков — XVIII и особенно XIX. Такой подход позволил автору показать взаимосвязи между развитием промышленности и внешней и внутренней торговлей, влияние различных мер государственного содействия промышленности и т.д. Автор показывает, как волны меркантилизма и протекционизма сменялись относительно короткими периодами относительной либерализации (результаты которой, однако, нельзя назвать свободной торговлей). Особое внимание уделено действующим лицам, определявшим содержание экономической политики страны на каждом этапе: Петру I, Екатерине II, Александру I, премьер-министрам Канкрину, Бунге, Вышнеградскому, Витте и др. Показана драматическая борьба по коренным вопросам экономической политики России на ключевых этапах ее модернизации. Исследование Витчевского относится к числу работ дореволюционных российских экономистов, которые до сегодняшнего дня остаются непревзойденными по качеству исторического и фундаментальности и служат первоисточником для последующих поколений исследователей. Книга позволит лучше понять многие повороты экономического развития России в прошлом и, возможно, даст пищу для размышлений сегодняшним разработчикам экономической политики страны.

Книга представляет собой курс лекций по истории внешнеторговой политики России с первого тарифа (Новоторгового устава 1667 г.) до конца XIX в. Подробно рассматривается каждое изменение государственной политики от протекционизма к относительной свободе торговли и наоборот. Характеризуется каждый отдельный тариф и вызванные им экономические последствия (влияние на экономический рост и модернизацию). Кроме того рассматриваются общие вопросы таможенной политики, анализируется исторический опыт Англии и Испании в области таможенной политики. В книгу включены две статьи П. Б. Струве: «К критике так называемой теории международной торговли» и «Понятие и проблема торговой политики». Автор книги П. Б. Струве (1870- 1944) — известный российский политический деятель, философ, экономист, историк, публицист.

Книга Алексиса де Токвиля (1805—1859) «Старый порядок и Революция» (1856) открыла новый период изучения Французской революции. Пытаясь выяснить ее истоки, Токвиль обнаружил, что предшествовавший Революции старый порядок совершенно позабыт и сделался непонятным. И теперь нужно было идти в архивы и восстанавливать образ той Франции. Только так можно объяснить, почему произошла Революция и почему ее ход и результаты оказались такими, а не иными. Тем самым он задал новую научную программу исследований генезиса и характера переворота. Сам же Токвиль выяснил, что французы не так уж резко порвали со своим прошлым, как это им казалось, что из этого прошлого они перенесли в новое свое состояние много прежних идей, привычек, стремлений, что многое, начало чего усматривалось в Революции, зародилось еще в Старом порядке. Автор «Старого порядка и революции» положил начало научному исследованию реальных общественных взаимоотношений, совокупность которых и составляла то, что было обобщено под термином «Старый порядок». «Каждому, кто хочет научно отнестись к истории Революции, надлежит быть знакомым с этим небольшим, но в высшей степени замечательным трудом», — писал известный русский историк Н. И. Кареев.

Ричард Кобден (1804-1864) английский политический деятель, лидер движения за свободу торговли в Англии в середине XIX в. Один из организаторов и наиболее ярких ораторов Лиги за отмену хлебных законов, суть деятельности которой лучше всего сформулировал один из участников тех событий Дж. Томсон: «Если в будущем люди захотят знать, возможно ли разрушить предрассудок, поддерживаемый властью и защищаемый богатством, рангом и подкупом; если они спросят себя есть ли какая-нибудь надежда опрокинуть такое зло постоянными усилиями и самопожертвованием, то им укажут на страницы, где записана история лиги против хлебных законов». В данный сборник включены два биографических очерка Кобдена, написанные русскими авторами рубежа XIX–ХХ вв. П. Г. Мижуевым и Г. Афанасьевым, а также речи Кобдена, произнесенные им в парламенте и на митинге перед своими избирателями.

Самое полное исследование применения различных ограничений в международной торговле в XIX — первой трети ХХ вв. Показано как к середине XIX в. в Западной Европе в результате заключения системы двусторонних договоров, содержавших оговорку о праве наибольшего благоприятствования, сложился режим свободной торговли; проанализированы причины, по которым, начиная с 70-х гг. XIX вв., постепенно вновь восторжествовала протекционистская идеология, вылившаяся в агрессивный протекционизм начала ХХ в., логическим исходом которого стала Первая мировая война.

Известный немецкий исследователь истории экономических учений Август Онкен (1844—1911) изучает историю появления в XVII—XVIII вв. знаменитого лозунга либеральной экономической политики laissez faire et laissez passer (лесé фэр эт лесé пассэ; дайте делать, дайте пройти), означавшего требование свободы предпринимательства и свободы торговли. В книгу также включены отрывок из книги Г. Шелля о Жаке Венсане де Гурнэ, большая статья Дж. Вайнера об интеллектуальной истории максимы laissez faire et laissez passer с античности до начала XX в., а также параграф из книги Л. фон Мизеса «Человеческая деятельность», посвященный корректному пониманию смысла этой фразы в современном мире в противовес превратному ее толкованию сторонниками централизованного планирования.

Манчестерский либерализм — политическая и экономическая программа, сформулированная в ходе агитации за отмену пошлин на импорт зерна в Англии в середине XIX в. В речах ораторов «Лиги за отмену хлебных законов» были выдвинуты и обоснованы все основные принципы либеральной экономической и внешней политики. В значительной мере они были положены в основу деятельности правительств Великобритании во второй половине XIX в. Ричард Кобден был лидером и душой этого движения. В очерках, речах на предвыборных митингах и в Парламенте, а также в переписке он высказывался по всем важнейшим вопросам политической жизни Великобритании своего времени, в том числе и по жгучим проблемам внешней политики: о причинах войн и целесообразности участия в них Великобритании (в частности в Крымской войне), о бремени гонки вооружений, о колониальном вопросе и строительстве Британской империи, о господствовавшей в то время доктрине баланса сил и т. д. Известный британский историк начала XX в. Уильям Доусон критически анализирует взгляды Кобдена по проблемам международных отношений с учетом событий второй половины XIX в., а также применительно к ситуации, сложившейся в после Первой мировой войны, и приходит к заключению, что Кобден был прав. Сегодня принципы международных отношений, сформулированные и обоснованные Ричардом Кобденом, вновь обретают актуальность.

В книге подробно разбирается, как возник миф о том, что промышленная революция в Англии в конце XVII — начале XIX в. привела к резкому ухудшению условий жизни рабочих. В статьях Т. С. Эштона и У. И. Хатта исследуются вопросы экономической истории этого периода — статистика уровня жизни городских фабричных рабочих (в т. ч. в сравнении с другими); в статьях Ф. Хайека, Л. Хэкера, Б. де Жувенеля, Т. С. Эштона изучается роль интеллектуалов в создании общего идеологического климата в обществе и в частности роль историков в формировании общего негативного отношения к капитализму. Русское издание дополнено статьей Хайека «Интеллектуалы и социализм», статьей Л. фон Мизеса «Капитализм» и его же очерком «Антикапиталистическая ментальность».

В сборнике опубликованы две работы российского экономиста-историка с мировым именем И. М. Кулишера (1878—1833): «Очерк истории русской торговли» (1923) и «Очерк истории русской промышленности» (1922), в которых подробно исследуется развитие торговли и промышленности в нашей стране с древнейших времен до XIX в.

Исследование К. Лодыженского было первым систематическим исследованием истории таможенной политики России, начиная с Новоторгового устава 1667 г. Автор сделал достоянием науки множество документов и фактов, важных для понимания движущих сил и мотивов, стоящих за тем или иным изменением тарифа. С 1724 г. по середину XIX в. было произведено 15 полных пересмотров тарифа и 45 частичных. За каждым из них стояла та или иная политика правителей, соответствующие экономические воззрения государственных деятелей.

Изложение экономической истории Руси-России построено в двух измерениях: хронологическом и по видам хозяйственной деятельности. Освещается древнейшая эпоха до X в., удельный период и экономика Московского государства XVI—XVII вв., XVIII в. — деятельность Петра I и его преемников. Анализируется эволюция форм землевладения, развитие ремесел, промыслов и промышленности, денежное обращение. Особое внимание уделяется росту городов и развитию городской жизни. Большое место отведено вопросам развития внешней и внутренней торговли. Автор на всем протяжении исследования прибегает к сравнительному методу, постоянно сопоставляя русские факты с аналогичными европейскими. Основная идея автора в этой связи заключается в том, что экономика Запада и экономика России развиваются хотя и с особенностями, но по единым законам.

1990-е годы были одними из самых тяжелых и сложных для людей в послевоенной истории нашей страны. Но это было также время огромных надежд на то, что удастся совершить решительный поворот в нашем развитии, создать принципиально новую, рыночную экономику и демократическое общество. В чем-то эти надежды сбылись, в чем-то нет, но нельзя отрицать, что именно девяностые изменили Россию. Об этом времени Евгений Григорьевич Ясин десять лет назад, когда нюансы событий были еще свежи в памяти многих, беседовал в студии радиостанции «Эхо Москвы» со своими коллегами-реформаторами, пионерами российского предпринимательства, экспертами в различных сферах экономической, политической и общественной жизни. Сегодня эти беседы воспринимаются как документ эпохи — перед читателями разворачивается картина тех «лихих и славных» лет во всей их сложности и противоречивости. Собеседники Е. Г. Ясина откровенно рассказывают о проблемах, с которыми пришлось столкнуться реформаторам, о своих ошибках, разочарованиях и достижениях. Речь идет не только о том, что получило развитие в более благоприятных условиях нулевых годов, но и о том, что, напротив, стало постепенно демонтироваться. Однако фундамент, заложенный в девяностые, оказался столь прочным, что многими «наработками» тех лет мы пользуемся до сих пор, а иные еще ждут своего часа и способны дать новый толчок развитию страны.

Книга М. В. Аничкова «Война и труд» — явление неординарное для российской общественно-политической литературы. Выражая общие надежды и настроения своего времени, автор начинает книгу словами: «XIX век покончил с рабством. XX должен покончить с войной». Этой теме и посвящена книга. Автор приходит к выводу, что проекты международных судов и международной надгосударственной организации, а также торжественные международные акты, смягчая бедствия войны, сами по себе не приближают человечество к совершенному прекращению войн. Во второй части автор показывает, что в то время, как исчезли прежние причины развязывания войн, появились новые источники международного антагонизма — в новых условиях международного разделения труда, сложившихся к XIX в., враждебность между народами стала вызывать протекционистская политика государств. В 30-х годах XX в. такая политика получит название «экономический национализм». В остальных главах второй части автор показывает, как развивались идеи «свободного общения» и как политика свободной торговли реально гасила конфликты, вот-вот готовые перерасти в военные действия, а закрытые границы, «война во время мира», провоцировали международную напряженность. Переходя к положительной программе, автор описывает систему правительственного содействия народному труду в государствах со свободными границами, утверждая, что государственное содействие не есть государственное вмешательство. Особое внимание уделяется личной и имущественной безопасности как экономическому фактору. Рассматриваются вопросы политических отношений и национальной самобытности при режиме свободных границ.

Сегодня Великая хартия вольностей считается отправной точкой развития современных концепций прав и свобод человека, беспристрастного и скорого правосудия, верховенства права и запрета произвольного налогообложения. Д. М. Петрушевский, отмечая ограниченный первоначальный смысл данного феодального документа, показывает каким образом «мирный договор между воевавшими сторонами» — королем Англии и частью баронов— стал первым шагом английского общества на пути к политическому освобождению от королевской деспотии. Хартия создала почву для правомерной борьбы и дала в руки обществу широкую и определенную программу, способную объединить самые различные общественные элементы в их стремлении к свободе, в какие бы конкретные исторические формы ни облекалась эта последняя в каждый данный исторический момент, — пусть даже эти конкретные формы кому-то могут показаться сиюминутными и приземленными. В послесловии доцент ВШЭ Д. Ю. Полдников показывает роль Хартии в политической истории Англии в Новое время, а также в США и ее современное значение, рассматривая ее как (1) исторический документ, (2) правовой акт и (3) популярный стереотип (политический миф).

Книга посвящена анализу причин самой страшной экономической катастрофы в истории США. Вначале автор кратко излагает теорию экономического цикла, с помощью которой будет анализировать исторические события (а также критикует некоторые альтернативные теории). Вторая часть посвящена инфляционному буму 1921—1929 гг., в ходе которого была подготовлена почва для фондового краха 1929 г. И наконец, в третьей части автор описывает экономическую политику, проводившуюся президентом США Гербертом Гувером после кризиса. Именно меры «борьбы» с кризисом, превратили неизбежный после любого искусственного бума краткосрочный экономический спад в глубочайшую депрессию с застойной массовой безработицей.

"Сборник исторических эссе выдающегося австрийского экономиста, лауреата Нобелевской премии Фридриха Хайека и его воспоминания о своих учителях и коллегах-— экономистах австрийской школы и европейских либералах первой половины XX века (К. Менгере, Й. Шумпетере, Ф. Визере, Л. фон Мизесе, Б. де Жувенеле, Б. Леони и др.). Рассказывается о развитии либеральных идей в Германии в начале и середине XX века. Все эссе связаны между собой темой места истории в социальном развитии и роли историков в выработке национального самосознания. В конечном итоге судьбы либерализма зависят от объективности историков и от ""возможности истории, которая была бы написана не ради прислуживания особым интересам"". Автор решает следующую интеллектуальную задачу: как совместить ""верховенство истины"" как критерий для всех историков с неопределенностью событий, которые приходится изучать экономистам? Ведь, по его мнению: ""Экономист, являющийся только экономистом, не может быть хорошим экономистом"". Книга является ценным источником по истории европейского либерализма, европейской социальной и политической мысли, а также по истории европейского общества начала и середины XX в. Будет полезна историкам, политологам, экономистам и широкому кругу читателей, интересующихся новейшей историей Европы."

Изучая трансформацию политической мысли в Японии XIX в. (в связи с открытием Японии внешнему миру в результате военного давления со стороны США), Дуглас Хауленд исследует перенос из Западной Европы и США в Японию ключевых концепций — «свобода», «верховенство права», «представительное правление», «личная автономия», «независимость», «права», «суверенитет», «общество». Западные понятия трудно было выразить на японском языке, и поэтому, чтобы освоить западную политическую мысль, японцам пришлось изобретать соответствующую терминологию. Эта работа была проделана в процессе перевода классиков британской либеральной традиции — Г. Спенсера, Дж. С. Милля, С. Смайлса и др. Усилия по европеизации в сфере идей послужили фундаментом, на котором японские общественные и государственные деятели реализовали проект создания современного государства. После прочтения этой книги, посвященной событиям последней трети XIX в., становится понятно, почему в XX в. Япония первой из стран Востока стала интегральной частью индустриально развитого Запада.

Книга посвящена трагическим событиям в советской деревне в 1929?1934 годах. Она опирается на комплекс источников — архивные материалы, воспоминания очевидцев, постановления советских властей, опубликованную литературу. В работе охарактеризованы причины, масштабы и последствия преобразований в деревне, получивших название «коллективизация», рассматривается изменение демографических параметров (рождаемость, смертность, численность населения) и оцениваются размеры потерь от раскулачивания, депортации и голода во всей стране и в отдельных, наиболее пострадавших регионах.

В этой книге собраны некоторые из лучших работ одного из самых замечательных и своеобразных историков XIX столетия — лорда Актона (1834—1902). Лейтмотивом Актона как мыслителя был вопрос о взаимоотношении политики и нравственности, а главной темой — история свободы. Актон воспринимает свободу через призму нравственности. Свобода достигается только в борьбе, отвоевывается (поскольку властолюбие неискоренимо), а удерживается — в результате равновесия сил. На внешнеполитической арене залогом свобод стало крушение империй, ограничение их власти. Во внутренней политике свобода равнозначна надежно установленным и защищенным правам всевозможных меньшинств. Рассказывая нам о древних, Актон напоминает, что абсолютная демократия — явление на деле еще более страшное, чем абсолютная монархия. От подавляющего большинства укрыться некуда. Воля этого большинства, если она не сдержана представлением о высшей правде (конституцией, совестью, Богом), может быть и преступна, и самоубийственна. В этом смысле прямым отрицанием свободы была афинская демократия времен первого морского союза. Именно она на многие столетия отвратила человечество от республиканского строя.

Автор исследует периоды инфляции, банковские паники и крушения денежных систем в Америке с колониальных времен до середины ХХ в., показывая, что причиной почти всех крупных экономических катастроф в американской истории является систематическое и целенаправленное стремление государства расширить инфляционный потенциал банковской системы, в конце концов приведшее к нынешнему бумажно-долларовому стандарту (коллапс которого еще впереди). Автор извлекает на свет финансовые интересы и идеологию деловой элиты на разных этапах формирования банковского сектора США, выявляет связи мотивов и планов, зачастую тайных и окольных, с результатами, которые порой оказываются трагическими. Особенно подробно разбираются взаимоотношения (борьба и сотрудничество) между двумя крупнейшими группировками американского бизнеса Морганов и Рокфеллеров. Никогда еще история денег и банков не была написана с такой теоретической мощью и риторическим блеском.

Рональд Ротунда (1945—2018) — известный американский правовед, специалист по конституционному праву, написавший авторитетный трактат по этой теме. Его небольшое исследование «Politics of Language: Liberalism as Word and Symbol», наверное, единственное в своем роде, в котором рассказывается, как произошло столь загадочное изменение значения слов «либерализм» и «либералы» в США. Там либералы странным образом выступают за всестороннее вмешательство государства в экономику. Автор показывает, что это случилось не само собой, а в результате сознательной подмены понятий Франклином Рузвельтом, искавшим подходящий словесный ярлык для своей программы регулирования экономики. Для этого он выбрал не использовавшееся в США, но престижное и имеющее только благоприятные ассоциации слово «либеральный». Так получилось, что одновременно права на этот брэнд предъявил Герберт Гувер и исход спора решился в ходе избирательных компаний 1932—1940 гг. Рассказ об этом историческом эпизоде составляет сюжетный центр книги. Но эта история предваряется интересными размышлениями автора о роли символов в политике и кратким обзором истории слова «либерал» и «либеральный» как обозначения социально-экономической программы в Англии и США в XIX—ХХ вв.

"В книге Людвига Мизеса ""Всемогущее правительство"" представлена неотразимая критика политических, социальных и экономических идеологий, определявших историю Западной Европы и США в течение последних 200 лет. Автор подробно анализирует, как в специфических исторических и географических обстоятельствах в Германии эти идеологии (этатизм и национализм) породили стремление к автаркии и завоеванию требующегося для этого ""жизненного пространства"", став причиной Второй мировой войны, а также как те же самые идеологии помешали другим западноевропейским странам предотвратить надвигавшуюся общеевропейскую катастрофу. Мизес первым показал, что нацизм и фашизм представляют собой тоталитарные коллективисткие системы, имея гораздо больше общего с коммунизмом, чем с капитализмом свободного рынка. Более того, они являются логическим следствием необузданного этатизма и милитаризма дофашистских обществ. В пропитанной марксизмом интеллектуальной атмосфере 1940-х годов установленная Мизесом связь фашизма с марксистским социализмом стала настоящим шоком. Последняя глава содержит пророческую критику идеи мирового правительства, включая всемирные торговые соглашения. Особую актуальность для нашего времени представляет объяснение автором природы современного протекционизма как необходимого следствия вмешательства государства в экономику вообще и социального законодательства в особенности. Именно здесь корень проблем, которые сегодня парализовали переговоры о правилах ""международной торговли"" в рамках ВТО."

Поколение-68 боролось с государством и с капиталом, называя их «господствующей системой». В 1968 г. игра в «казаков-разбойников» развернулась в условиях благополучия, которое было принесено в Германию экономическим чудом. Власть реагировала на нападки несколько растерянно, но намного разумней, чем утверждает легенда. В исследовании Гётца Али, со временем решительно изменившего свою точку зрения на события 1968 года, они показаны иначе, нежели в сочинениях ветеранов молодежного движения. Али использует документы ведомства федерального канцлера, министерства внутренних дел, службы по защите конституции, а также наследие вернувшихся в Германию из эмиграции профессоров — Рихарда Левенталя и Эрнста Френкеля. Он подкрепляет эти материалы тем, что говорили о внезапно вспыхнувших молодежных беспорядках современники: Петер Вапневски, Йозеф Ратцингер, Иоахим Фест. Опираясь на источники, он анализирует движение 1968 года как поздний, специфически немецкий отголосок тоталитарного XX века и приходит к заключению: взбунтовавшиеся дети «поколения-33» весьма печальным образом напоминали своих родителей.

Написанию этой книги автор посвятил более 20 лет, выясняя, каким образом налоги повлияли на ход истории. В книге рассматриваются ключевые эпизоды налоговой политики в различные эпохи и в самых разных странах. Начиная с Древнего Египта вплоть до наших дней автор препарирует методы и обоснования, используемые правителями и правительствами для обирания своих подданных. С налогами связаны появление и исчезновение государств и империй; в связи с налогообложением появились прообразы нынешних парламентов. Автор выражает сожаление по поводу уровня современных дискуссий о налогообложении, из которых совершенно исчезли темы, аргументы и вообще знание, наработанное великими мыслителями эпохи Просвещения, которые обсуждали налогообложение в связи с деспотизмом и процветанием, их интересовало благо всей страны, а не «бюджетная эффективность» и интересы отдельных отраслей и групп населения.

Годы с 1913-го по 1928-й являются последним периодом в истории России и СССР ХX в., для которых не было проведено реконструкции национальных счетов. На этот период приходятся Первая мировая и Гражданская войны и годы послевоенного восстановления экономики. Мы выполнили необходимые расчеты для заполнения этого пробела и пришли к выводу о том, что российская экономика справилась с тяготами Первой мировой войны несколько лучше, чем было принято считать. Напротив, Гражданская война стала для экономики страны куда более серьезной катастрофой. Тяжелое наследие военных лет не удалось полностью преодолеть и в годы Новой экономической политики. В работе мы сопоставляем показатели российской экономики в этот и другие периоды истории XX в., а также проводим сравнение с другими странами. На основе результатов наших расчетов мы делаем вывод о том, что Первая мировая и Гражданская войны стали для России самым тяжелым экономическим потрясением ХX в.

Историк Бертон Фолсом развенчивает идиллическую легенду о Новом курсе Франклина Рузвельта — экономической политике, которая якобы спасла капитализм в условиях беспрецедентного всемирного экономического кризиса. Согласно Фолсому, программы Нового курса тормозили восстановление экономики, отличаясь хаотическим планированием и расточительными государственными расходами на фоне беспрецедентного повышения налогов. Автор анализирует реализацию нескольких наиболее масштабных и вредных программ: деятельность администрации восстановления национальной промышленности, администрации по регулированию сельского хозяйства, корпорации финансирования реконструкции и двух управлений общественных работ. Особое внимание автор уделяет использованию федерального финансирования в политической борьбе на президентских и промежуточных (сенаторов и конгрессменов) выборах 1934-1938 гг., в борьбе с региональными политическими и деловыми элитами. Федеральные средства направлялись не в те штаты, где этого требовала экономическая ситуация, а туда, где они позволяли приобрести голоса избирателей.

Александр Смоляр (р. 1940) — польский журналист, один из ведущих польских политических аналитиков; в 1971 г. был вынужден эмигрировать во Францию из-за участия в студенческих протестах 1968 г.; советник двух премьер-министров в посткоммунистической Польше. В книге «Табу и невинность» его статьи, очерки и интервью за последние 30 лет сгруппированы в три раздела. Первый посвящен польским делам, в частности политическим и социальным изменениям 1990—2000-х гг. Во втором рассматриваются международные проблемы, главным образом связанные с пересмотром истории, происходящим в разных странах, и его последствиями для глобальной политики (среди прочего во Франции и в России). В третьем, самом личном разделе — «Беседы и прощания» — собраны проведенные им интервью (с Р. Ароном и Е. Гедройцем) и воспоминания (о Я. Куроне, К. Еленьском и М. Эдельмане). Одной из центральных тем книги стали болезненные сложности запутанных польско-еврейских отношений. Никакие мины не являются более взрывоопасными и никакие тропы — более запутанными (в том числе и эмоционально), нежели эта, и нет лучшего проводника-вергилия по этому лабиринту, чем Александр Смоляр. Составителям сборника удалось создать своего рода «рассказ о борьбе мыслей с чувствами своего народа».

Книга «Как Запад стал богатым» Н. Розенберга и Л. Бирцделла считается одним из лучших объяснений «европейского чуда» — взрывных темпов экономического роста вначале в Англии в первой трети XIX в., а затем в других странах Западной Европы и в США. До этого на протяжении нескольких тысяч лет писанной истории во всех человеческих цивилизациях подавляющее большинство людей жили в мрачном мальтузианском мире нужды, безграмотности, антисанитарии, эпидемий и периодического голода в неурожайные годы. Авторы пытаются выяснить, в чем же заключалась особенность Западной Европы, позволившая в конце концов создать современное промышленно развитое процветающее общество. Свое исследование они начинают со Средних веков. Формирование многих институтов, способствующих экономическому развитию, началось в Европе еще в те времена в недрах феодального политического и экономического устройства. Важнейшим фактором этой эволюции стала политическая раздробленность Западной Европы, отсутствие единой деспотической власти, чем Европа отличалась от Китая, Индии и исламских стран.

Человеческая цивилизация всегда стремилась ограничить вооруженное насилие и ужасные последствия войн. Работа британского историка Джеффри Беста посвящена усилиям, предпринимавшимся последние десятилетия в этой сфере. В ней показано, что Вторая мировая война привела к серьезным изменениям в международном праве и определила его дальнейшее развитие. Автор анализирует с этой точки зрения разнообразные типы современных вооруженных конфликтов — высокотехнологичных межгосударственных столкновений, национально-освободительных, революционных и гражданских войн — и пытается ответить на вопрос, где, когда и почему институтам международного гуманитарного права удавалось или, наоборот, не удавалось уменьшить ущерб, наносимый военными конфликтами.

Классический трактат в области современной политики показывает, что государство растет в период кризиса, например во время войны или экономической депрессии. Это утверждение получило название «тезис Хиггса». Оно стало доминирующей парадигмой для понимания так называемого эффекта храповика: размеры государства увеличиваются в период кризиса, но после его окончания не уменьшаются до прежних размеров. Автор подробно исследует рост американского государственного сектора в критические моменты американской истории и сопутствующие идеологические изменения: во время Первой и Второй мировых войн, Великой депрессии, «холодной войны». Согласно мнению Б. Пинскера, по мере роста государственного аппарата и размножения правительственных агентств и корпораций эта система обретает определенную автономию и в дальнейшем сопротивляется попыткам сокращения размеров государственного сектора.

В книге американского историка Томаса Вудса развенчивается культивируемая на протяжении трех столетий (начиная с эпохи Просвещения) и вошедшая в учебники антихристианская и антиклерикальная мифология — тенденциозное изображение Церкви реакционной силой, сопротивляющейся развитию науки, культуры и цивилизации в стремлении удержать народы в первобытной темноте и невежестве. Опираясь на результаты, полученные историками на протяжении последних ста лет при изучении истории европейского Средневековья и раннего Нового времени, автор показывает, насколько велика была роль Церкви и христианской религии в создании многих важнейших аспектов современной цивилизации — науки, права, искусства и архитектуры, сельского хозяйства, благотворительности и т.д. Прочитав эту книгу, вы узнаете почему современная наука зародилась именно в лоне Католической церкви; как католические священники разработали идею экономической теории свободного рынка за 500 лет до Адама Смита; как Католическая церковь изобрела университеты; как западное право развилось из церковного канонического права; как Католическая церковь гуманизировала Запад, настаивая на священности любой человеческой жизни.

В книге американского юриста Стивена Уильямса рассказывается о том, как, начиная с 1906 г., накануне Мировой войны и катастрофической революции, русское правительство предприняло, вероятно, самую массовую «приватизацию» в истории, радикально изменив режим собственности, в условиях которого жили 90 млн крестьян. Предпринятое автором исследование реформ в сфере прав собственности раскрывает преимущества и слабости радикальных преобразований, направленных на создание либеральной демократии и проводимых правительством, которое никак нельзя охарактеризовать ни как либеральное, ни как демократическое. С. Уильямс ищет ответ на вопросы: может ли истинно либеральная реформа успешно быть внедрена «сверху» или она должна осуществляться через «низовую» активность путем формирования общественных групп, которые вырывают уступки у государства? Или же либеральная демократия является продуктом исключительных исторических обстоятельств и не может быть создана нигде, кроме небольшого числа стран? Автор исследует влияние столыпинской реформы на экономическую производительность и социальные отношения, а также слабости процесса авторитарного реформирования — политическую пассивность заинтересованных групп населения, размытость базовых прав и риск ограничиться полумерами.

Автор прослеживает историческое развитие института собственности на протяжении истории человечества, от Древнего Рима до наших дней, и одновременно рассматривает взгляды экономистов на роль частной собственности. В книге собрана огромная коллекция исторических примеров того, как ослабление частной собственности вело к распаду и гибели сообществ или к увековечению низкого уровня жизни: судьба колоний в Джеймстауне и Плимуте, коммуна Роберта Оуэна, картофельный голод в Ирландии, СССР и Китай, арабский мир, земельные реформы в странах «третьего мира» и т.п. Особое внимание уделено связи собственности и экологии, а также проблемам интеллектуальной собственности. Книга начинается с изложения философских и юридических основ прав собственности. Автор анализирует экономическую логику стимулов и демонстрирует пагубность общего пользования ресурсами, при этом широко используя исторические иллюстрации и аналогии. Им представлены взгляды Адама Смита, Иеремии Бентама, Карла Маркса и Фридриха Энгельса, Кеннета Эрроу, Милтона Фридмена и многих других экономистов. Особое внимание уделено возрождению интереса к правам собственности в экономической теории в 1950—1960-е годы (А. Алчиан, Г. Демсец, Р. Коуз).