Пантелеймон Романов
ЗВЕРИ
Источник: Пантелеймон Романов; Избранные произведения.
Изд-во "Художественная литература", Москва, 1988.
OCR и вычитка: Александр Белоусенко (http://belolibrary.imwerden.de), 20 августа 2002.
На маленькой станции вторые сутки толпы людей ждали поезда и не могли сесть: вагоны шли
переполненные солдатами с фронта.
Какой-то пожилой человек в чуйке и молодой солдат с завязанной в грязную тряпку рукой совсем
было сели, но их почти на ходу выпихнули из переполненного товарного вагона.
-- Братцы, ради Христа, вторые сутки ждем,-- говорили они, стоя с мешками у вагонов.
-- Некуда. Нешто не видишь, черт! Тут человек на человеке сидит. В тот конец идите,-- крикнул
им солдат в расстегнутой овчинной куртке и задвинул дверь вагона.
-- Ах ты, головушка горькая,-- сказал растерянно человек в чуйке,-- что ж теперь делать-то. Хоть
с голоду подыхай и замерзай тут.-- И он, стоя с мешками, посмотрел в дальний конец поезда.
-- Вот звери-то, прямо креста на шее нет,-- сказала приставшая к ним старушка с узлом и в
шубенке с рыжим вытершимся воротником.
-- Черт их возьми совсем, еще руку больную разбередили,-- сказал молодой солдат, перетягивая
зубами повязку.-- Они себе сели, хорошо им, больше ничего и не надо.
Человек в чуйке молчал и, уныло моргая, смотрел в прежнем направлении. Иногда он делал
движение бежать опять проситься, когда дверь какого-нибудь вагона открывалась, но сейчас же
останавливался, видя, что там полно.
-- Совсем озверел народ,-- сказала старушка,-- бывало, видят, что старая, еще иной раз помогут, а
сейчас толкают в грудь со ступенек, давеча чуть навзничь не полетела.
-- Бога забыли,-- сказал человек в чуйке.-- Пойдемте к сторожу, может, погреться пустят, на
вокзал и не пробьешься.
Часа через два загудел вдали паровоз, и человек в чуйке с солдатом и не отстававшей от них
старушкой выбежали на платформу.
Молодой солдат, увидев в конце поезда почти пустой вагон и забежав с другой стороны, вскочил.
За ним вскочил человек в чуйке, покидав в вагон на ходу свои мешки. Потом втащили туда же за руки и
старушку с узлом. Со стороны станции, где было много народа, слышался крик многих голосов,
ругательства, торопливая беготня по скрипучим от мороза доскам платформы и хриплые голоса
перемерзших людей, ломившихся в двери вагонов.
-- О, просторно-то как! -- крикнул молодой солдат.
-- Не кричи, а то услышат и сюда набьются,-- сказал человек в чуйке. Он торопливо налегнул
плечом и задвинул тяжелую дверь вагона. В вагоне стало совсем темно.
Мимо суетливо, растерянно пробегали какие-то люди, потом вновь возвращались назад,
очевидно, тщетно ища места.
-- Слава богу, хоть сюда не лезут,-- сказал молодой солдат.
Вдруг кто-то снаружи ухватился за скобку и стал налегать на дверь.
-- Не лезьте сюда, тут битком набито, человек на человеке сидит,-- крикнул человек в чуйке.
-- Голубчик, Христа ради, третьи сутки никак не сяду. Нас двое тут с ребеночком.
-- Нету. Русским языком тебе говорят... Их, чертей, пусти, а за ними еще полсотни прибежит.
-- Да еще высадят из-за них.
Голоса за дверью стихли. Поезд тронулся.
-- Слава тебе господи,-- сказала старушка, перекрестившись в темноте,-- помогла матушка царица
небесная. Я все богородицу читала.
-- На тормоз, знать, прицепились,-- сказал молодой солдат, прислушиваясь.-- Проберет их
здорово, мороз хороший.
-- Спаси, царица небесная,-- и так народа мерзнет тьма.
Несколько времени за стеной было молчание, только слышался детский плач. Потом в стену с
тормозной площадки постучали и послышался голос:
-- Пустите Христа ради, замерзнем тут. Сейчас на станции поезд остановится.
-- Поезд-то остановится, а там опять небось целая туча народу,-- сказал тихо человек в чуйке. И
Стр.1