И. Н. Потапенко
Тайна
(Очерк)
Спутники Чехова. Под ред. В. Б. Катаева.М., Изд-во Моск. ун-та, 1982.
OCR Бычков М. Н.
-- Подсудимый, вы обвиняетесь в том, что 3 декабря минувшего года вы в вашей квартире
покушались на убийство вашего родного сына, Николая Холодова, внезапно набросившись на него с
ножом, взятым вами тут же, на обеденном столе, причем нанесли ему рану в шею, рану, признанную
врачами тяжкой. Признаете ли вы себя в этом виновным?
При первых словах председателя со скамьи подсудимых поднялся сухощавый, незначительного
вида старик в черном сюртуке, не блиставшем новизной, но сшитом безукоризненно. Лицо его было
бледно, глаза, окруженные мелкими морщинками, смотрели просто, вдумчиво, не выражая ни злобы, ни
заметного страдания. У него были короткие реденькие усы и узенькая седая борода. На впалых
морщинистых щеках волосы не росли. Голова была острижена очень низко, волосы на ней хорошо
сохранились и были почти сплошь черные.
Он откашлялся, несколько раз подряд сдвинул седые, редкие брови и сказал с расстановкой,
внятно, но голосом негромким и слегка дрожащим:
-- Признаю себя виновным!
-- Расскажите, как было дело.
-- Так, как рассказано в обвинительном акте. Я ничего не могу ни изменить, ни прибавить!
Сказав это, он сел на свое прежнее место, опустил голову и сложил руки на коленях.
-- Подсудимый, что же вас заставило совершить этот поступок? -- спросил председатель.
Старик медленно, с очевидной неохотой опять поднялся.
-- Я ничего не могу прибавить,-- повторил они поспешно опустился на скамейку. Но
председатель еще не кончил свои вопросы.
-- Подсудимый!
Старик опять поднялся и посмотрел на спрашивавшего с укором. Взгляд его как бы говорил:
"Зачем вы меня тревожите? Разве вы не видите, что я ничего не хочу сказать!"
-- Подсудимый! Вы имеете право отказаться от дачи объяснений. Итак, вы пользуетесь этим
правом и не желаете давать объяснений?
-- Я ничего не могу прибавить! -- в третий раз повторил старик Холодов.
-- Садитесь!
Он сел и тотчас же принял прежнюю позу. Среди присяжных, сидевших напротив, произошло
легкое движение. Некоторые из них шептались, взглядывая на старика. В то время, как председатель
внимательно смотрел в какую-то бумагу, а секретарь что-то записывал быстрым почерком, в публике
повторилось то же движение, что и среди присяжных. Все с любопытством осматривали старика,
который, казалось, весь сосредоточился на своих руках, лежавших на коленях, и не обращал никакого
внимания на то, что вокруг него делалось. По оживленному выражению лиц всех присутствовавших в
зале можно было видеть, что дело с первого же момента сполна завладело общим вниманием. Даже
члены суда, сидевшие по обе стороны председателя, обыкновенно, как бы по самому смыслу своей
должности, начинающие скучать с той минуты, когда вводят подсудимого, на этот раз разделяли общее
оживление.
-- Г. судебный пристав, пригласите свидетеля Налимова!
Старик не переменил позы. Свидетель Налимов -- человек лет тридцати, красавец, с короткими
белокурыми кудрями, одет очень изысканно, смотрит весело, почти радостно, и только в тот момент,
когда взор его как бы случайно упал на старика, на лице его выразилась жалость.
Свидетель Налимов звучным, приятным баритоном сообщает, что он в семействе Холодова с
давних пор был принят как свой человек. Еще когда старик Холодов был учителем в гимназии, он был
его учеником; ставши студентом, он давал уроки его сыну, Николаю, а кончив университет, получил
Стр.1