Дмитрий Иванович Писарев. Писемский, Тургенев и Гончаров
---------------------------------------------------------------------------Сочинения
в четырех томах. Том 1. Статьи и рецензии 1859-1862
М., Государственное издательство художественной литературы, 1955
OCR Бычков М.Н.
---------------------------------------------------------------------------(Сочинения
А. Ф. Писемского, т. I и II. Сочинения И. С. Тургенева)
I
Писемский, Тургенев и Гончаров принадлежат
поколение уже давно созрело и теперь клонится
поколения уже способны решать по-своему вопросы
к
к
одному
поколению. Это
старости; дети этого
жизни, и потому отцы
постепенно становятся деятелями прошедшего времени, и для них настает суд
ближайшего потомства. Пора проверить результаты их работ, не для того, чтобы
выразить им свою признательность или неудовольствие, а просто для того,
чтобы пересчитать умственный капитал, достающийся нам от прошедшего, узнать
сильные и слабые стороны нашего наследства и сообразить, что в нем можно
оставить на старом основании и что надо фундаментально
этого наследства разом не оглядишь; оно, как
обильно. Посмотрим на первый раз, что оставили
романисты, лучшие представители русской поэзии
и
все
нам
переделать. Всего
русское, велико н
наши
сороковых
рядом
с
и
годов. Вопрос, поставленный мною, шире, чем может подумать читатель. Романы
Писемского, Гончарова и Тургенева имеют для нас не только эстетический, но и
общественный интерес; у англичан рядом с Диккенсом, Теккереем, Бульвером и
Эллиотом есть Джон Стюарт Милль; у французов
публицисты и социалисты; а у нас в изящной словесности
художественные произведения сосредоточилась вся
да
сумма
романистами
в
идей
существующей
критике
наших
обществе, о человеческой личности, о междучеловеческих, семейных и
общественных отношениях; у нас нет отдельно
первоклассные
пятидесятых
есть
на
об
нравственной
философии, {1} нет социальной науки; стало быть, всего этого надо искать в
художественных произведениях. Я говорю: _надо искать_, потому что не может
же быть, чтобы люди, имеющие знакомых, жену, детей, состоящие на
государственной или частной службе, и притом
размышлять, не составляли себе известных понятий о своих отношениях, о жизни
и ее требованиях; не может быть, чтобы, составив себе эти
делились ими с теми, кто может их понимать. Вместо
того
они
чтобы
также
могли сделаться общественными деятелями или политическими писателями; что же
касается до истинных художников по призванию, то
были
какою-нибудь стороною своей деятельности сделаться публицистами.
Кто, живя и действуя в сороковых и пятидесятых
потому, что не
должны
сколько-нибудь способные
понятия, они не
сообщать
результаты своих наблюдений в отвлеченной форме, они стали облекать идею в
образы. Многие из наших беллетристов сделались художниками
общественное сознание живых, общечеловеческих идей, того мы уважать не
можем, того потомство не поместит в число благородных
слова. Гг. Фет, Полонский, Щербина, Греков и многие другие
поэтики забудутся так же скоро, как те журнальные
печатаются. "Что вы для нас сделали? - спросит
поколение. - Чем вы обогатили наше сознание? Чем
годах, не проводил в
деятелей
вы
книжки, в которых они
этих
нас
заронили в нас искру негодования против грязных и диких сторон нашей
Сказали ли вы теплое слово за идею? Разбили ли вы хоть
одно
в
сами
шевельнули, чем
жизни?
заблуждение? Стояли ли вы сами, хоть в каком-нибудь отношении, выше
воззрений нашего времени?" На все эти вопросы, возникающие
оценке деятельности художника, наши версификаторы ничего не сумеют ответить.
Мало того. Они не поймут этих вопросов и остановятся
наивности души уверены в величии своих заслуг и в правах своих
признательность; они думают, что, шлифуя русский
господствующее
собою
при
недоумении; они в
на
всеобщую
стих, баюкая нас своими
тихими мелодиями, воспевая на тысячу ладов мелкие оттенки мелких чувств, они
приносят пользу русской словесности и русскому просвещению. Они считают себя
художниками, имея на это звание такие же права, как модистка, выдумавшая
новую куафюру.
Чтобы эти слова не казались бессмысленною выходкою, лаянием на луну, я
считаю не лишним сказать несколько слов о том, что
я
ни
понимаю
передумал
впечатлительный, присутствуя, положим, при подвиге расправы над
{2} одна эта сцена показалась бы ему только эпизодом
ведомой драмы, разыгрывающейся каждый день без свидетелей
под
бы
словом
"художник". Вот видите ли, все мы смотрим на какой-нибудь уличный скандал,
но не во всех нас это зрелище западет одинаково глубоко, не всех нас оно
потрясет одинаково сильно. Чего, чего
длинной, никому не
в
разных
человек
извозчиком;
бедных
квартирах, на улицах, "под овином, под стогом", {3} - везде, где бедный и
слабый терпит горькую долю от богатого и сильного. Воображение дорисовало бы
недостающие подробности; естественное, гуманное
чувство, воспитанное
разносторонним образованием, согрело бы всю картину, и вот из грубой уличной
сцены возникло бы художественное произведение, которое, наверное,
подействовало бы на читателя, шевельнуло бы его
или
заставило
так, чтобы они
бы
задуматься. Кто по природе и по воспитанию впечатлителен да кто усвоил
умение передавать свои впечатления другим
могли
его
себе
русского
микроскопические
господ
молодое
Стр.1