Так стучит только старик Юзеф осторожно и вкрадчиво, как бы заранее извиняясь за
беспокойство. <...> Глаза Эдварда она узнала бы среди
тысячи других глаз - его чуть прищуренные глаза и тонкие, изогнутые брови над ними. <...> И все же это не
был ее Эдди, всегда такой элегантный, сверкающий золотом эполет гвардейский полковник. <...> Юзеф не должен был говорить тебе о моем
приезде, пока я не вымылся и не переоделся, - тихо, как бы извиняясь, сказал Эдвард, снимая папаху. <...> Когда через час Эдвард вошел в спальню жены, она снова удивилась: борода исчезла, но так же
сбриты были и его вьющиеся волосы. <...> Пятнадцатилетним мальчиком Юзеф впервые стал служить деду Эдварда. <...> Когда Хеля будет убирать комнаты, пусть
ясновельможный пан побудет в своем кабинете. <...> - Прости меня, Эдди, но я не понимаю, зачем тебе понадобился отец Иероним? <...> О твоем приезде не знают ни отец, ни брат, ни Стефания. <...> - Отец Иероним мне нужен для одного поручения. <...> - Да, папа и Стефания приглашают его к столу. <...> Вслед за ней, словно на коньках, вкатился Владислав Могельницкий. <...> Когда его липкие губы прикоснулись к ее руке, Людвига, как всегда, ощутила чувство
брезгливости. <...> Он, словно жокей на скачках, всегда стремится выскочить первым! - с полупрезрительной улыбкой
сказала Стефания. <...> - И, переводя неприятный разговор на другую
тему, Владислав предложил Стефании показать Людвиге только что полученное ею от мужа письмо. <...> Я бы
перевешал полсела, забрал бы весь скот, коней и хлеб у этих животных, - подхватил Владислав. <...> Но это недостойно истинного аристократа, - взволнованно прервала
его Людвига. <...> А тут еще этот противный мальчишка!" - подумала с раздражением Людвига. <...> Привет вам всем, дорогие мои Людвига, отец и Владек. <...> Когда у Зайончковских крестьяне захватили сено на лугах, что сделали твои Шмультке
и Зонненбург? <...> Палец Эдварда медленно пополз от Черного моря к Балтийскому. <...> - В
голосе Эдварда звучала жестокая решимость и то, что лишь острым <...>
Рожденные_бурей.pdf
Николай Алексеевич Островский
Рожденные бурей
OCR Generalissimus
"Островский Н. Сочинения": Издательство ЦК ЛКСМУ "Молодь"; Киев; 1954
КНИГА ПЕРВАЯ
Глава первая
Легкий стук в дверь. Людвига отвела глаза от книги и прислушалась. Мягкий, но настойчивый
стук повторился. Так стучит только старик Юзеф осторожно и вкрадчиво, как бы заранее извиняясь за
беспокойство. Людвига невольно взглянула на стрелки старинных часов.
"Первый час... Что заставило старика придти так поздно?"
Том Жеромского соскользнул по одеялу на ковер и, попав в круг света от настольной лампы,
засверкал золотом букв на переплете. Едва ощутимый холодок, не то от шелка кимоно, накинутого
Людвигой на обнаженные плечи, не то от смутной тревоги, заставил ее вздрогнуть.
- Это ты,Юзеф?
- Я, ясновельможная пани.
Уже по тому, что старик лакей вошел в спальню, позабыв низко поклониться, и по его
растерянному виду Людвига поняла: случилось что-то необычное.
- Пан граф Эдвард приехал, графиня...
- Что ты сказал?.. Эдвард?.. Где же он? - почти шепотом спросила Людвига, хотя ей казалось, что
она закричала.
Людвига ожидала всего, только не возвращения мужа. Несколько мгновений она пыталась
овладеть голосом, но безуспешно. Не помня себя, она выбежала из комнаты. В огромной гостиной -
тусклый свет от свечи, поставленной на рояле.
Человек в серой солдатской шинели снимал с плеч вещевую сумку. Он быстро повернулся на
стук открывшейся двери. Людвига инстинктивно запахнула кимоно - перед ней, заслоняя свет, стоял
незнакомый мужчина в надвинутой до глаз смятой папахе. Взгляд Людвиги с удивлением остановился на
окладистой бороде незнакомца. Схватив Людвигу за руки, солдат притянул ее к себе. Она отшатнулась,
но мужские руки держали крепко.
Когда чужое бородатое лицо приблизилось к ее глазам, испуг исчез так же мгновенно, как и
возник. Теперь ни папаха, ни безобразная борода не могли обмануть. Глаза Эдварда она узнала бы среди
тысячи других глаз - его чуть прищуренные глаза и тонкие, изогнутые брови над ними. И все же это не
был ее Эдди, всегда такой элегантный, сверкающий золотом эполет гвардейский полковник.
Теперь от его усов и бороды, от грязной одежды несло едким запахом махорки и
отвратительными испарениями мокрой шинели.
Могельницкий понял состояние жены. Поцеловав пушистый локон у виска, а не вздрагивающие
пухлые губы, он отпустил ее. Рядом стоял вошедший Юзеф.
- Это он виноват, что я встречаю тебя в таком виде. Юзеф не должен был говорить тебе о моем
приезде, пока я не вымылся и не переоделся, - тихо, как бы извиняясь, сказал Эдвард, снимая папаху.
Устало провел рукой по спутавшимся волосам. Это знакомое движение пробудило в Людвиге чувство
прежней близости к мужу. Ей стало больно, что грязная одежда и непривлекательная внешность
дорогого человека на минуту возбудили в ней отвращение. Забыв о присутствии Юзефа, она прижалась к
мужу и, охватив руками его голову, целовала родные, неизменившиеся глаза. И теперь уже он отодвигал
ее от себя, осторожно, но решительно:
- Потом, Людвись, потом... Я должен снять с себя всю эту гадость, а главное - вымыться. Мне
кажется, грязь насквозь пропитала меня: последние два дня я ехал на паровозе и спал на угле, вернее -
Стр.1