Гурьевна, уездная сваха и комиссионер, переносчица вестей и попрошайка. <...> С правой стороны (от актеров) видна часть большого помещичьего дома,
выход в сад из нижнего этажа через стеклянную дверь с одним приступком. <...> Перед домом площадка, которая ограждена редкими решетками из вьющихся
растений с большим полукруглым навесом над площадкой. <...> Серафима Давыдовна в них души не чаяли. <...> Барышня Настасья Давыдовна сказывали: я,
говорит, из пансиона-то как на крыльях летела, думала, маменька мне так на
шею и бросится, так и замрет от чувств, а на место того выговор получила. <...> Серафима Давыдовна желали, чтобы барышни на вакансию
не
приезжали и еще на год в пансионе остались, чтобы тверже всякие науки знать,
а они не послушались и приехали. <...> А Ольга Давыдовна что ж дома не живет? <...> Если Степан Григорьевич с тобой шутит, так ты должна это ценить! <...> Вот, матушка, дедушка его лакеем
был, тарелки лизал, оттого у них и фамилия-то пошла: Лизгунов; отец пуды да
четверики на стене мелом чертил, а он у нас первый листократ. <...> Нет, Серафима Давыдовна, довольно; я не могу быть игрушкой
вашего каприза. <...> Если б не ваши капризы, и я для вас готов на все! <...> )
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Бондырев, Бондырева, Сарытова, Ольга и Настя (входят все). <...> Ах, тетя, заступитесь за нас, у нас в доме такое безобразие,
такое безобразие! <...> Я слышала, что и Лизгунов здесь, и Гурьевну видела. <...> Не было
ли разговору о каких-нибудь намерениях? <...> Ну, так я тебе, Серафима, коротко скажу: чужим нельзя так
распоряжаться. <...> Я пока не угрожаю, я говорю, потому что люблю и жалею своих
племянниц и сердцем болею, глядя, как расхищается наше родовое добро. <...> Женщина создана
для любви: полюбить человека умного, образованного, от которого ждешь себе
пользы, добра, очень естественно! <...> Если мне удастся, я готов сжечь ваш
вексель. <...> Ты думаешь, что
Серафима потом не скажет мне спасибо? <...> Он сейчас
поймет и предложит; а как деньги получите, тогда пускай ведается сам с
Ольгой Давыдовной. <...> В расположении Ольги Давыдовны я, кажется <...>
Блажь.pdf
А. Н. Островский, П. М. Невежин
Блажь
Комедия в четырех действиях
---------------------------------------------------------------------------А.
Н. Островский. Полное собрание сочинений.
Том X. Пьесы 1868-1882 (Пьесы, написанные совместно с другими авторами)
М., ГИХЛ, 1951
Составитель тома Г. И. Владыкин
Подготовка текста пьес и комментарии к ним С. Н. Дурылина
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
---------------------------------------------------------------------------ДЕЙСТВИЕ
ПЕРВОЕ
ЛИЦА:
Серафима Давыдовна Сарытова, вдова-помещица, пожилая женщина, молодится
не по летам, попечительница и крестная мать своих сестер.
Ольга |
} сестры и крестницы Сарытовой.
Настя |
Семен Гаврилыч Бондырев, богатый помещик.
Прасковья Антоновна, жена его, сестра отца Сарытовой, пожилая женщина.
Степан Григорьевич Баркалов, управляющий имением Сарытовой, молодой
человек.
Гурьевна, уездная сваха и комиссионер, переносчица вестей и попрошайка.
Марья, горничная Сарытовой.
Действие происходит в имении сестер Сарытовой.
Сад. С правой стороны (от актеров) видна часть большого помещичьего дома,
выход в сад из нижнего этажа через стеклянную дверь с одним приступком.
Перед домом площадка, которая ограждена редкими решетками из вьющихся
растений с большим полукруглым навесом над площадкой. Решетка доходит до
половины сцены. На площадке садовая мебель: скамья, кресла и столики. Налево
густой сад; в глубине, в левом углу, выдается часть флигеля, от которого
идет через всю сцену садовая изгородь, с калиткой посредине.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Гурьевна и Марья.
Марья. Так-таки и отнял?
Гурьевна. Отнял... вырвал из рук и шабаш.
Марья. Какую волю забрал!
Гурьевна. Да уж сокол - нечего сказать!
Марья. Жаль даже глядеть на барышню, как она мучится!
Гурьевна. Да что уж! Сладко ли!
Марья. Барышни ехали из пансиона, думали, что сестрица так им на шею и
бросится, думали царствовать здесь по-старому, ан теперь вон что в доме-то!
Гурьевна. А что же прежде-то было?
Марья. Да помилуйте! Серафима Давыдовна в них души не чаяли. Ведь уж до
чего! Одевать их, бывало, никому не позволяют, сами на них чулки надевали!
Как, говорит, хотите, да как прикажете; вы, говорит, здесь хозяйки, а я ваша
экономка!
Гурьевна. Да, да, да! Ну как же, помню!
Марья. Так как это имение молодых барышень, а у Серафимы Давыдовны хоть
и есть свое небольшое, только хозяйничать там не у чего!
Гурьевна. Да знаю, знаю!
Марья. Так вот и судите! Барышня
Настасья Давыдовна сказывали: я,
говорит, из пансиона-то как на крыльях летела, думала, маменька мне так на
шею и бросится, так и замрет от чувств, а на место того выговор получила.
Гурьевна. За что же выговор?
Стр.1