Источник: "Современное русское зарубежье", "Олимп", Москва, 1998.
Библиотека Александра Белоусенко - http://www.belousenko.com, 16 февраля 2003.
МАТЕРИАЛЫ К БИОГРАФИИ М. ОСОРГИНА
З.Шаховская
Из книги "ОТРАЖЕНИЯ"
Впервые встретилась я с ним у Ремизова и, как уже упомянула, смущенья перед ним не
почувствовала. Это был какой-то "приятный" человек, держащий себя просто, безо всякой писательской
ужимки. Затем встречалась с ним и в редакции "Родной земли", читала его "огородные статьи" в
"Последних новостях", он там как-то лирически описывал свое сидение на земле, по которому у русского
человека всегда ностальгия. И роман "Сивцев Вражек", - на этой улице я родилась, - и "Свидетель
истории", все это в стиле лирического импрессионизма, а итальянские его очерки, вышедшие в книге под
названьем "Там, где был счастлив", сродни воспоминаниям об этой стране Б. К. Зайцева.
Книги и статьи Осоргина русской эмиграцией читались с удовольствием - они не беспокоили ее
трагической современностью, но утешали напоминанием о более светлом прошлом. И говорил Осоргин
не громко, не авторитетно, с какой-то приятной теплотой. Кажется, у Ремизова услышала я его рассказ о
какой-то студенческой революционной коммуне его молодости, не помню где, в деревенской глуши.
Готовились сии студенты обоего пола к террористической деятельности и очень много говорили и
спорили по политическим и социальным вопросам. Коммуне помогала своим житейским опытом и
хозяйственными навыками приходящая прислуга-крестьянка, что уже довольно примечательно.
Однажды перед будущими террористами встала необходимость зарезать петуха для обеда.
Любителей на это как-то не нашлось, пришлось метать жребий. Вытянувший его взял без энтузиазма
кухонный нож и пошел ловить свою жертву. Зажмурив глаза, он нанес петуху удар - но окровавленная
птица вырвалась и начала бегать по саду. С отвращением и ужасом насильники бросились ловить петуха,
бледные, девушки уже в слезах. Палач уронил свой нож! И неизвестно, как бы все это окончилось, если
бы не пришла в это время прислуга. С презрением посмотрев на растерявшихся террористов, баба в одну
минуту поймала петуха и, свернув ему шею, прикончила его страданья.
В. Яновский
Из книги "ПОЛЯ ЕЛИСЕЙСКИЕ"
Совершенно равнодушно прошел я мимо некоторых признанных писателей земли
эмигрантской (а теперь, пожалуй, советской).
Куприн,Шмелев, Зайцев. Они мне ничего не дали, и я им ничем не обязан.
Бориса Зайцева я все же изредка встречал. Отталкивало меня его равнодушие - хотя и писал он как
будто на христианские темы. Стиль его "прозрачный" поражал своей тепловатой стерильностью. Зная
немного его семейную жизнь и энергичную жену, думаю, что Борис Константинович в чем-то основном
жил за чужой, Веры Александровны, счет.
В 1929 году мне было двадцать три года; в моем портфеле уже несколько лет лежала рукопись
законченной повести - негде печатать!.. Вдруг в "Последних новостях" появилась заметка о новом
издательстве - для поощрении молодых талантов: рукописи посылать М. А. Осоргину, на 11-бис, Сквер
Порт-Руаяль.
А через несколько дней я уже сидел в кабинете Осоргина (против тюрьмы Сантэ) и обсуждал судьбу
своей книги: "Колесо" ему понравилось, он только просил его "почиcтить". (Подразумевалось - "Колесо
Революции".)
Михаил Андреевич тогда выглядел совсем молодым, a было ему, вероятно, уже за пятьдесят.
Светлый, с русыми, гладкими волосами шведа или помора, это был один из не многих русских
джентльменов в Париже... Как это объяснить, что среди нас было так мало порядочных людей? Умных и
талантливых - хоть отбавляй! Старая Русь, новый Союз, эмиграция переполнены выдающимися
личностями. А вот приличных, воспитанных душ мало.
Мы с Осоргиным играли в шахматы. По старой привычке он при этом напевал арию из "Евгения
Онегина": "Куда, куда, куда вы удалились?"... Играл он с энтузиазмом.
Чтобы достать шахматы с верхней книжной полки, Осоргину приходилось с усилием вытянуться,
хотя по европейским понятиям был он роста выше среднего; его молодая жена, Бакунина, тогда
неизменно восклицала:
Стр.1