Николай Никандров
ПРОФЕССОР СЕРЕБРЯКОВ
Повесть
Источник: Никандров. Н. Н. Путь к женщине. Роман, повести, рассказы. Сост. и коммент. М. В.
Михайловой; Вступ. ст. М. В. Михайловой, Е. В. Красиковой. - СПб.: РХГИ 2004 - 508 с.
OCR: В. Есаулов, ноябрь 2008 г.
I
Уже и гражданская война в России давно закончилась, и советская власть утвердилась во всей
стране, и повсюду возвещался мирный созидательный труд, а известный русский ученый, историк права,
профессор Серебряков, волнами Октябрьской революции отброшенный в далекий провинциальный городок
Минаев, все никак не мог выбраться оттуда и вернуться в свой Петербург.
Для жителей Минаева, переименованного после Октябрьской революции в Красный Минаев,
пребывание среди них столь выдающегося человека было в высшей степени лестно. Для них это являлось
тоже своего рода завоеванием Октябрьской революции; не случись в России Октябрьской революции, не
видать бы никогда красным минаевцам и живого профессора.
До этого времени красные минаевцы знали о существовании на земле профессоров только по
рассказам студентов, приезжавших домой на каникулы, да по старорежимным календарям с картинками,
где наряду с портретами государей, министров, епископов, а также людей, благодаря воздержанному образу
жизни проживших свыше ста лет, попадались иногда и портреты профессоров, обогативших чемлибо
науку.
Поэтому естественно, что при своем появлении в Красном Минаеве профессор Серебряков
возбудил к себе в горожанах огромный, небывалый интерес. В первое время за ним по улицам ходили
такие толпы народа, взрослых и детей, какие в подобных городах ходят только за военным оркестром.
Толпа, сопровождавшая профессора, виднелась еще издали. Черным, шевелящимся, меняющим
свои очертания пятном она неторопливо двигалась из улицы в улицу, из переулка в переулок, вбирала в
себя по пути новых любопытных, росла в объеме и сперва запружала собой один тротуар, а потом
захватывала и часть мостовой. И во главе этой толпы, как пастырь среди паствы, смущенно шествовала
очень примечательная своей неожиданной внешностью фигура профессора.
На вид ему давали в толпе лет пятьдесят. Он был бледен, одутловат, как бы нездоров, с
выпученными круглыми глазами, с суровым, лобастым простым русским лицом, с мужицкой,
закрывавшей всю грудь пружинистой бородой темно-бурого цвета и с такими же беспорядочно
разросшимися волосами на широкой голове. На нем был странный по своей скудости наряд: походное,
военного образца, защитного цвета непромокаемое пальто до земли, такая же защитная, только суконная,
низкая, круглая шапочка арестантского фасона, слишком маленькая, целиком утопающая в копне волос, и
когда-то модные, теперь худые, покоробленные, с задравшимися носками, на кривых каблуках нечищеные
штиблеты.
И пока как следует не разглядели особенного выражения глаз профессора, у всех получалось такое
впечатление, что пред ними был самый обыкновенный человек, пожилой мужчина из небогатого класса,
мещанин, отец многочисленного семейства, очень похожий -- в толпе сразу узнали! -- на одного минаевского
портного, сколь прекрасно работающего, столь же свирепо и пьющего. Эта-то чисто портновская
простота великого человека, его доступность, апостольская бедность, соединенная с какой-то затаенной
трагичностью, по-видимому, и привлекали к нему сердца красных минаевцев.
И нервная дрожь, благоговейный трепет, радостный ужас охватывали красных минаевцев, когда
они забегали по мостовой впереди профессора и расширенными глазами заглядывали ему в лицо.
-- Отец святой! -- клубочком вдруг вывертывалась из напирающей толпы одержимая
кликушеством простоволосая баба и катилась по мостовой в ноги профессору. -- Помилуй нас!
Нагрешили мы, окаянные, нагрешили!
-- Портной! Наш портной! -- растроганно восклицали в то же время в толпе иные мужчины. -- Как
есть наш портной! Вот интересно!
Стр.1