Беседа старых знакомцев {*}
{* Издатель получил сию статью при следующем письме, которое по своей оригинальной
курьезности заслуживает быть известным публике: "М. г. Прочитав в вашей "Молве" неожиданное
известие о моем присутствии на детском бале, где хотелось сохранить строгое инкогнито, я возымел о вас
высокое понятие. <...> Случай сделал меня известным князю, сохранившему от времен екатерининских барскую
пышность и барское меценатство к ученой братии, которое, не в осуд нашему просвещению, началось
ныне выходить из моды. <...> По общим законам слова, равно господствующим при
составлении домашней беседы, как и при образовании целой системы языка народного, разговор начался
с односложных междуметий, развился потом на фразы и, уже при конце обеда, посыпался беглым огнем
общего собеседования. <...> } He говоря о дерзости, с каковою посмеивается она всем уставам и законоположениям,
коими держится поэтическое православие; не говоря о презорстве {высокомерие, надменность.} к святой
классической древности, бывшей наставницею веков и народов; не говоря о нарушении всякого уважения,
должного старости, воздоенной опытами... et sic in infinitum (здесь Тленский толкнул меня с коварною
улыбкою)... чем изволит заниматься эта шумная толпа circulatorum?.. {праздношатающиеся (лат.) <...> .."
Одна дама, сидевшая подле хозяйки, перервала мои мысли, перервав речь ученого:
-- Иван Прокофьевич, -- сказала она разгорячившемуся Демосфену, -- староверческий фанатизм
ваш давно известен. <...> Молодой франт приосамился, вынул из кармана маленькую бумажку и начал читать с
декламаторским выражением:
И Пушкин стал нам скучен,
И Пушкин надоел,
И стих его не звучен,
И гений охладел. <...> Ты, однако, не кривил никогда душою, -сказал я потом с медленною важностию, -- хотя и принадлежишь к известному приходу". <...> Глубоко падение Пушкина: "Борис Годунов" зарезал его, как Димитрия-царевича, -а ты хочешь играть роль Шуйского! <...> Надобно же, однако, чтобы поэтическое произведение имело определенный <...>
Борис_Годунов._Сочинение_А._Пушкина.pdf
Надеждин Н.И.
"Борис Годунов". Сочинение А. Пушкина
Беседа старых знакомцев {*}
{* Издатель получил сию статью при следующем письме, которое по своей оригинальной
курьезности заслуживает быть известным публике: "М. г. Прочитав в вашей "Молве" неожиданное
известие о моем присутствии на детском бале, где хотелось сохранить строгое инкогнито, я возымел о вас
высокое понятие. Вы умели отличить меня в толпе танцующих по моим скудельным ногам: я отличаю вас
в толпе журналистов, по вашей истинно телескопической зоркости. Рыбак рыбака видит издалека. Я
имею несчастную страсть писать и еще несчастнейшую -- видеть в печати свои писания. Вероятно, их
читывали в "Вестнике Европы". Над ними истощены были всевозможные насмешки и ругательства; так
что я могу сказать теперь с Наполеоном: "чего мне бояться? сказать нового обо мне уж нечего!" Это еще
более усилило страсть мою: и я продолжаю писать с большим рвением и совершенною безопасностию.
Осиротев без "Вестника Европы", я обращаюсь теперь к вашему "Телескопу": не позволите ли вы мне
иногда сквозь его стекла показывать себя публике? Может быть, вы побоитесь, что я слишком болтлив и
люблю иногда пускаться в мелочные подробности, но я думаю, что это нужно для репутации вашего
журнала, который -- между нами сказать -- слишком уже степенен и важен. Если препровождаемая к вам
теперь статья будет предана тиснению, то я сочту это за дозволение беспокоить вас новыми присылками.
Поверьте, что вы скорее устанете получать, чем я писать и -- уважать вас. Ваш покорнейший слуга, Н.
Надоумко".Желание почтенного корреспондента исполнено: статья предается тиснению. -- Изд.}
Слава, нас учили, дым:
Свет -- судья лукавый!
Жуковский
"Слава... слава... обольстительный призрак!.. Что за волшебную прелесть имеешь ты для нас,
слабых смертных!.. Едва удастся нам выдраться из-под ига животных потребностей, кои первые
одолевают наше земное существование, как душа, только что спознавшая саму себя, становится
игралищем собственных сил и рабою собственных прихотей. Ей кажется тесно и душно в пределах своего
неделимого бытия: она ищет выбиться, излиться, раскинуться сколько можно шире в пространстве, среди
коего поставлена; и, при недостатке существенной полноты, утешается, если шум, производимый ее
усилиями, раздается вокруг нее более или менее внятными звуками. Забава, конечно, невинная, но зато -прочна
ли?.. Сии обольстительные звуки... надолго ли их становится? Какая волшебная сила может
оковать их летучую беглость в этой беспрестанно мятущейся стихии, которая называется мнением?..
Очарование естественно: но разочарование гораздо естественнее!.. Transit gloria!" {Слава проходит! (лат.)
-- Ред.} Так рассуждал я сам с собой, третьего дня, направляя стопы свои к жилищу доброго и почтенного
князя Любославского, у которого в этот день, по случаю рождения старшей дочери и именин младшего
сына, снаряжен был, по обычаю предков, богатый обед на славу.
Случай сделал меня известным князю, сохранившему от времен екатерининских барскую
пышность и барское меценатство к ученой братии, которое, не в осуд нашему просвещению, началось
ныне выходить из моды. В прежние годы, когда он сам был помоложе и поретивее, у него отделен был
особенный день в неделе, который посвящался исключительно грамотеям и писакам,
Прозаистам и поэтам,
Журналистам, авторам, -приглашаемым
и угощаемым,
Не по чину, не по летам, -а
по доброму изволению хозяина. Здесь зарождались и созревали многие поэтические
Стр.1