М.М. Морозов
Советское шекспироведение и театр
Морозов М.М. Театр Шекспира (Сост. Е.М. Буромская-Морозова; Общ. ред. и вступ. ст. С. И. Бэлзы). -
М.: Всерос. театр. о-во, 1984.
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
"Учитель, деятель, строитель нового мира должен быть главным героем современной драмы, - писал М.
Горький. - А для того, чтобы изобразить этого героя с должной силой и яркостью слова, нужно учиться
писать пьесы у старых непревзойденных мастеров этой литературной формы и больше всего у
Шекспира" ("О пьесах", 1932).
Еще с давних времен шекспировские спектакли были названы "академией актерского мастерства".
Созданная Шекспиром галерея живых образов огромна. Проникнуть в сущность этих образов и правдиво
воссоздать их на сцене можно лишь путем настойчивой, упорной и напряженной работы.Шекспир -
один из учителей в области сценического искусства.
Со времени Карамзина, Вронченко и Полевого - основоположников перевода Шекспира на русский язык
- и до наших дней, когда искусство художественного перевода достигло в Советском Союзе высокого
совершенства, которому могут позавидовать другие страны, все произведения Шекспира по нескольку
раз, а некоторые из них по многу раз воссозданы на русском языке. По количеству переводов Шекспира
первое место в мире занимает русский язык. Над переводами Шекспира много работали также писатели
и поэты братских советских республик.
Путь шекспировских постановок на советской сцене и советского шекспироведения направлен в сторону
все более углубленного раскрытия идейно-художественных богатств бессмертных произведений.
Залогом дальнейшего движения вперед является уже определившееся единство шекспироведения и
театра. Зарубежные шекспироведы, слыша об этом единстве, нередко испытывают нечто близкое чувству
зависти. Там продолжает существовать глубокая вековая пропасть, отделяющая друг от друга
шекспироведение и театр. Когда говорят о зарубежных шекспироведах прошлого века, перед нами
возникает образ важного старца, работающего только в тиши своего кабинета. Он редко зайдет в театр
посмотреть актеров в шекспировских ролях. А когда зайдет, в течение всего спектакля на его губах будет
играть чуть заметная снисходительная улыбка. С другой стороны, какое дело театральным "звездам",
срывающим аплодисменты публики, до мнений этого ученого педанта? Конечно, тут бывали
исключения. Какая-нибудь знаменитая актриса, сидя за чашкой чая с профессором, беседовала с ним о
шекспировской роли. На следующий день она вносила в свое исполнение этой роли новые черты, а
доверчивая критика восхищалась гениальной "интуицией".
В России дело обстояло иначе. Недаром В. Г. Белинский сочетал в своей знаменитой статье
литературный анализ трагедии Шекспира с описанием актерского исполнения роли Гамлета (В. Г.
Белинский. "Гамлет", драма Шекспира. Мочалов в роли Гамлета", 1838). В 70-80-х годах прошлого века
главными пропагандистами Шекспира на русской провинциальной сцене были студенты. И не только
пропагандистами. Они (как это, например, видно из творческой биографии замечательного русского
"шекспировского" актера М. Т. Иванова-Козельского) подробно консультировали актеров, сообщая им
выводы шекспироведческих работ. Близок к театру был и выдающийся русский шекспировед, профессор
Московского университета Н. И. Стороженко. И все же лишь в советское время уже не отдельными
учеными или актерами, но общими усилиями тех и других стал строиться широкий и прочный мост,
соединяющий две столь, казалось бы, чуждые друг другу области. Мы хотим здесь поговорить о
практическом значении этой "постройки".
Присматриваясь к постановкам пьес Шекспира на советской сцене, нетрудно заметить, что режиссеры и
актеры все глубже и тщательней изучают смысловую сторону текста, стараясь до конца разобраться в
каждой детали. Чем обширней такого рода знание, тем богаче выбор, тем многокрасочнее режиссерская
и актерская палитра.
Трагедию о венецианском мавре искони толковали исключительно как трагедию ревности. В гармонию
"цивилизованного" венецианского общества врывался чернокожий дикарь и, бешено ревнуя, душил свою
Стр.1