ГЛАВА ВТОРАЯ
Княгиня была женщина весьма строгих правил и заслуженно пользовалась в
обществе самой безукоризненной репутацией. <...> Самое любимое
её чтение составляли письма г-жи Савиньи, Лафает и Ментенон, а также Коклюс
и Данго Куланж, но всех больше она уважала г-жу Жанлис, к которой она
чувствовала слабость, доходившую до обожания. <...> Над перламутровой инкрустацией, завершавшей самую этажерку, свешиваясь с
тёмной бархатной подушки, покоилась превосходно сформированная из terracota
миниатюрная ручка, которую целовал в своём Фернее Вольтер, не ожидавший, что
она уронит на него первую каплю тонкой, но едкой критики. <...> Как часто
перечитывала княгиня томики, начертанные этой маленькой ручкой, я не знаю,
но они всегда были у ней под рукою, и княгиня говорила, что они имеют для
неё особенное, так сказать таинственное значение, о котором она не всякому
решилась бы рассказывать, потому что этому не всякий может поверить. <...> По её
словам выходило, что она не расстаётся с этими волюмами "с тех пор, как себя
помнит", и что они лягут с нею в могилу. <...> - Эти маленькие книги, - говорила княгиня, - напоены духом Фелиситы
(так она называла m-me Genlis, вероятно в знак короткого с нею общения). <...> Я уверена, что тонкий флюид Фелиситы избрал себе приятное
местечко под счастливым сафьяном, обнимающим листки, на которых опочили её
мысли, и если вы не совсем неверующий, то я надеюсь, что вам это должно быть
понятно. <...> - И это именно потому, - заключила она, - что я имею множество
доказательств, что дух Фелиситы живёт, и живёт именно здесь! <...> При последнем слове княгиня подняла над головою руку и указала изящным
пальцем на этажерку, где стояли голубые волюмы. <...> За это,
кажется, прозорливая критика, зачислявшая меня по разным дурным категориям,
одно время говорила, будто я спирит. <...> Множество доказательств", о которых упоминала княгиня, можно было
слышать от неё множество раз: доказательства эти заключались в том <...>
Дух_госпожи_Жанлис.pdf
Н. С. Лесков. Дух госпожи Жанлис
Спиритический случай
--------------------------------Лесков
Н.С. Собрание сочинений в 12 т.
М., Правда, 1989;
Том 7, с. 149-161.
OCR: sad369 (г. Омск)
--------------------------------Духа
иногда гораздо легче
вызвать, чем от него избавиться.
А. Б. Калмет
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Странное приключение, которое я намерен рассказать, имело место
несколько лет тому назад, и теперь оно может быть свободно рассказано, тем
более что я выговариваю себе право
не называть при этом ни одного
собственного имени.
Зимою 186* года в Петербург прибыло на жительство одно очень зажиточное
и именитое семейство, состоявшее из
трёх лиц: матери - пожилой дамы,
княгини, слывшей женщиною тонкого образования и имевшей наилучшие светские
связи в России и за границею; сына её, молодого человека, начавшего в этот
год служебную карьеру по дипломатическому корпусу, и дочери, молодой княжны,
которой едва пошёл семнадцатый год.
Новоприбывшее семейство до сей поры обыкновенно проживало за границею,
где покойный муж старой княгини занимал место представителя России при одном
из второстепенных европейских дворов. Молодой князь и княжна родились и
выросли в чужих краях, получив там вполне иностранное, но очень тщательное
образование.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Княгиня была женщина весьма строгих правил и заслуженно пользовалась в
обществе самой безукоризненной репутацией. В своих мнениях и вкусах она
придерживалась взглядов прославленных
умом и талантами французских женщин
времён процветания женского ума и талантов во Франции. Княгиню считали очень
начитанною и говорили, что она читает с величайшим разбором. Самое любимое
её чтение составляли письма г-жи Савиньи, Лафает и Ментенон, а также Коклюс
и Данго Куланж, но всех больше она уважала г-жу Жанлис, к которой она
чувствовала слабость, доходившую до обожания. Маленькие томики прекрасно
сделанного в Париже издания этой умной писательницы, скромно и изящно
переплетённые в голубой сафьян, всегда помещались на красивой стенной
этажерке, висевшей над большим креслом, которое было любимым местом княгини.
Над перламутровой инкрустацией, завершавшей самую этажерку, свешиваясь с
тёмной бархатной подушки, покоилась превосходно сформированная из terracota
миниатюрная ручка, которую целовал в своём Фернее Вольтер, не ожидавший, что
она уронит на него первую каплю тонкой, но едкой критики. Как часто
перечитывала княгиня томики, начертанные этой маленькой ручкой, я не знаю,
но они всегда были у ней под рукою, и княгиня говорила, что они имеют для
неё особенное, так сказать таинственное значение, о котором она не всякому
решилась бы рассказывать, потому что этому не всякий может поверить. По её
Стр.1