В. Г. Короленко
Трагедия великого юмориста
(Несколько мыслей о Гоголе)
Собрание сочинений. Том 5.
Литературно-критические статьи и воспоминания.
Библиотека "Огонек". Изд-во "Правда", Москва, 1953.
OCR Ловецкая Т.Ю.
I
Кто не помнит конца веселой Сорочинской ярмарки. Свадьба... "От удара смычком музыканта в
сермяжной свитке с длинными закрученными усами все обратилось к единству и перешло в согласие.
Люди, на угрюмых лицах которых, кажется, век не проскальзывала улыбка, притопывали ногами и
вздрагивали плечами... Все неслось, все танцовало"...
Но вот:
"Гром, хохот, песни слышатся все тише и тише, смычок умирает, слабея и теряя неясные звуки в
пустоте воздуха. Еще слышалось где-то топанье, что-то похожее на ропот отдаленного моря, и скоро все
стало пусто и глухо... Не так ли и радость, прекрасная и непостоянная гостья, улетает от нас, и напрасно
одинокий звук думает выразить веселье. В собственном эхе слышит он уже грусть и пустынно и дико
внемлет ему. Не так ли резвые други бурной и вольной юности, по одиночке, один за другим, теряются
по свету и оставляют, наконец, одного старинного брата их... Скучно оставленному! И тяжело, и грустно
становится сердцу, и нечем помочь ему"...
Это написано в 1829 году. Значит, этот крик щемящей тоски вслед за кипучим и бьющим через
край весельем вырвался из груди двадцатилетнего юноши!
Таких смен настроения в произведениях Гоголя очень много, и они указывают на глубокую,
прирожденную черту темперамента. Именно прирожденную: это было наследство, полученное великим
русским юмористом от отца.
Уже биография Василья Афанасьевича Гоголя дает черты таких же смен меланхолии и веселья.
Здоровье его с детства было ненадежно. "Васюта, слава богу, по силе своих сил и дарований, успевает, -писал
о нем, малолетке, его учитель.-- Я его понуждаю к учению, соображаяся всегда силам его
телесным, которые усматриваются невелики". В одном письме к Д. П. Трощинскому сам Василий
Афанасьевич объясняет свое отсутствие на службе в почтамте, где он числился, какими-то тягостными и
продолжительными припадками. Отголоски этих жалоб звучали даже в письмах к невесте: "Милая
Машенька, -- слабость моего здоровья наводит страшное воображение, и лютое отчаяние терзает мое
сердце" {П. Е.Щеголев, "Отец Гоголя" ("Историч. вестн.", февр. 1902).}.
Во внешних обстоятельствах личной жизни как будто не было никаких причин для такого
"лютого отчаяния". Наоборот, судьба щадила хрупкое создание: существование Василья Афанасьевича
складывалось спокойно и счастливо. Полюбив Марью Ивановну Косяровскую, он стал ухаживать за нею
поэтично и робко. Об этой идиллии сама Марья Ивановна следующим образом рассказывает в своих
воспоминаниях:
"Когда я, бывало, гуляю с девушками по реке Пслу, то слышала приятную музыку из-за кустов
другого берега. Нетрудно было догадаться, что это был он. Когда я приближалась, то музыка в разных
направлениях сопутствовала мне до самого дома..." Бесхитростное ухаживание увенчалось успехом.
Василий Афанасьевич женился, имел детей и жил мирною жизнью украинского помещика. Вопросы
высшего порядка, по-видимому, не тревожили простую душу. Он был прекрасный рассказчик, гостей
умел смешить анекдотами, легко подмечал смешные черты у людей, но смеялся безобидно и
благодушно. Легко сочинял стихи, но никогда не брался за это серьезно. Писал на малорусском языке
комедии, в которых являлся смешной украинский чорт, дьячок в долгополом хитоне, неповоротливый
дядько, лукавая молодица и т. д. Это был наивный репертуар первоначального украинского театра.
"Шутка и песня для приятного провождения времени,-- говорит биограф, -- вот все, что мог искать
тогдашний писатель в родном быту. И Гоголь-отец очень умело и искусно почерпал из него элементы
для своей комедии". В мозгу отца роились, очевидно, те же юмористические образы, с которых сын
впоследствии начал свою писательскую карьеру...
Так шла жизнь Василья Афанасьевича Гоголя, тихо и безмятежно. "Амуры венчали" его семейное
Стр.1