В. Г. Короленко
Фабрика смерти
(Эскиз)
В. Г. Короленко. Собрание сочинений. Т. 4
Библиотека "Огонек"
М., "Правда", 1953
OCR Бычков М. Н.
I
Я открыл как-то окно в своей комнате, в Чикаго, на Rhodes avenue. Комната быстро наполнилась
особенным, тяжеловатым и чрезвычайно неприятным запахом.
-- Заприте окно,-- ветер от Stock-yard'а,-- сказал мне Виктор Павлович, один из моих гостейсоотечественников.
--
Это что такое? -- спросил я.
-- Как?.. Неужели вы еще не видели Сток-ярда? Напрасно: Пульмановский городок, где пьют
кровь из людей, и Stock-yard, где убивают фабричным способом животных, -- две great attractions
{Знаменитые достопримечательности. (Ред.).} Чикаго даже и не в выставочное время. Разве вы не знаете,
что на свиной туше основано все величие Чикаго?
Виктор Павлович был человек желчный и не мог решить в течение долгих странствований, -- где
хуже: у нас, или в Америке, или еще где-нибудь на белом свете... Мы решили в этот день вместо
выставки отправиться маленькой компанией к Stock-yard'у.
Ехать пришлось долго, и я начал было сомневаться, возможно ли вправду влияние столь
отдаленного учреждения на атмосферу моей комнаты на Rhodes avenue. Но вот вагон, повертывая из
улицы в улицу, несет нас чем-то вроде предместья: дома ниже, шире площади, много дыма, больше грязи
на неровных мостовых, кое-где деревянные тротуары, стоптанные и с провалившимися досками. Еще
далее наш вагон бежит, неизвестно уже как выбирая свою дорогу, по целой сети рельсов, искрестивших
широкие площади и улицы, точно паутина.
Мы останавливаемся... Поперек нашего пути идет поезд, весь нагруженный скотом. Головы,
головы, головы... Быки солидно смотрят на суетливую картину грязного города, сменившую для них
простор родных прерий. В другом месте глупо толкутся овцы... Свиньи нервно возятся и обнаруживают
беспокойство... Вагоны, вагоны, еще вагоны, без конца... Начинает накрапывать дождик, с утра уже
разводящий на улицах тонкую, липкую грязь.
Последний вагон прошел, обвеяв нас полосой острого скотского запаха. Мы трогаемся далее...
Дождик сильнее, грязь гуще, небо застилает каким-то особенным дымом, тяжелым и вязким. Вагон то и
дело подпрыгивает на стыках. Три степных пастуха, в кожаных одеждах, покачиваясь на высоких седлах,
тихонько едут под дождем и ведут о чем-то спокойную беседу. Они, вероятно, сдали уже свои партии.
Теперь, может быть, считают барыши и с удовольствием думают о чистом воздухе и просторе прерий,
где на зеленой траве пятнами бродят стада...
Чувствуется близость бойни. Сырой воздух пропитан угнетающим запахом, тем самым, от
которого пришлось закрывать окна за несколько верст отсюда.
-- Stock-yard! -- выкрикивает кондуктор...
Перед нами целый городок сумрачно-муругих зданий с широкими дворами, обвеянных клубами
пара и дыма... Грязно, сурово и уныло. Stock-yard неряшлив, серьезен и несколько циничен. Он грязен,
некрасив, он нехорошо пахнет, и порой гости Чикаго, съехавшиеся со всего мира на его выставку,
вынуждены затыкать носы... Что делать! Городу приходится выносить эти неприятные черты в характере
Stock-yard'a: ведь город сделал блестящую карьеру, он может принимать, у себя блестящее общество,
главным образом, благодаря своему некрасивому дедушке, Сток-ярду... А дедушка не торопится скидать
Стр.1