Введение
историю было предписано рассматривать с точки зрения «единственно
верного марксистко-ленинского учения». А оно по своей сути было атеистическим,
отвергая какую бы то ни было geHHocTD идеализма и христианства.
Во-вторых, «единственно верное учение» предписывало историкам
писать о Черкви только с КРИТИ'Iеских позиgий, что значительно снижало
geHHocTD подобных исследований. Этот подход привел к тому, что история
Русской Черкви начала ХХ века пока остается недостаточно исследованной.
О
том, что указанный период имеет особую geHHocTD для демократической
России, свидетельствует тот факт, '!то Второй Ватиканский Собор
Католической Черкви (1962-1965 гг.) проявил огромный интерес к материалам
Предсоборного Присутствия (1906 г.) и Предсоборного Совещания
(1912 г.). Католическими богословами эти материалы были тщательно
ИЗУ'Iены, и многие из них легли в основу КОНС'I;итуgий, Аекретов
и Аеклараgий Собора. Актуальность рассматриваемого периода заключается
и в том, что ныне Русская Православная Черковь готовится к созыву
Поместного Собора, который будет созван в 2000 году и призван разрешить
важнейшие, накопившиеся за долгие годы гонений и до сих пор неразрешенные
вопросы: проблему выборности епископата и священнослужителей,
проблему соборного управления Черкви, проблему жизни прихода
и создания gepKoBHorO суда. Круг этих проблем некогда рассматривался
как Предсоборным Присутствием, так и Предсоборным Совещанием.
Их разработки легли в основу решений Поместного Собора РПЧ
1917-1918 п. Но воплотить в те годы эти решеIIИЯ в жизнь помешали
большевистские гонения. Подавляющее большинство из них доныне остается
невостребованными. Русская Черковь под тотальным контролем
атеистической власти претерпела настолько серьезные изменения, что
следует говорить о глубинных искаж:ениях вековых норм и канонов gepковной
жизни. Поэтому сегодня необходимо вернуться к истокам и более
внимательно изучить то богатейшее наследие, которое оставили нам
наши соотечественники.
В годы становления русского государства как государства христианского,
Черковь принимала активное участие в государственном строительстве:
«В средневековье связь между Черковыо и государством была
более прямой и выражалась в том, что gерковная организаgия выполняла
ряд государственных функgий и была, следовательно, своеобразной частью
государственного аппарата, а государственная, княжеская власть содержала
gерковную организаgию на свои средства». (162; 3) Из этого не
следует, что Черковь в Аревней Руси была gеликом зависима от великого
князя и полностыо подчинена ему. Наоборот, поскольку первые Митрополиты
- Предстоятели Русской Черкви были греками, назначались
и ПОДЧИНЯЛИСЬ Константинопольскому Патриарху, то Черковь сохраняла
6
Стр.6
пробле.АUI взаIlМООlIlНQ1./lеllllli ЦерКВII 11 государства
более 'IeM когда бы то ни было свою независимость от посягательств государственной
власти.
Трудно переОIJеНИТI> благотворную роль lJеркви в формировании Русского
государства: «Черковь как многофУНКJ.jиональныЙ институт помогала
вывести древнерусское общество и государство, возникшие на месте,
на основе спонтанного развития союзов восточнославянских племен
...
на уровень других европейских стран, непосредственно наследовавших
античную средиземноморскую IJивилизаLjИЮ. Она способствовала княжеской,
ГОСУNlрственной власти в перенесении на новую почву достижений
древних обществ, их культуры, идеологии и других явлений». (162; 2-4)
Поскольку назначаемые на Русь митрополиты были людьми образованными,
стоявшими ПО уровню культуры неизмеримо выше своей паствы,
в том числе и из числа великокняжеской семьи, то Ljель свою они полагали
не только в духовном просвещении. Епископы и клирики, приезжавшие
с ними, несли молодой христи,шизирующейся стране высокую культуру
Византии, наслеДНИLjЫ великого Рима и Аревней ГреLjИИ. Не следует
забывать, что к IХ веку Европа так и не смогла оправиться от сокрушительного
нашествия гуннов, сметавших все на своем пути. Византия же
находилась в расчвете - она была не только хранитеЛЬНИLjей всего лучшего,
накопленного человечеством, но и деятельно приумножала сокровища
культуры.
Великие потрясения в области религиозной жизни, которые к этому
периоду пережила Византия, помогли выковать догматы, принятые Вселенской
Черковыо на семи Вселенских Соборах. В УI веке византийский
император Юстиниан в своем Кодексе в 6 новелле обозначил: «ВеЛИ'Iайшие
дары БО)J{ИИ, данные людям высшим человеколюбием - это священство
и чарство. Перво~ служит делам божеским, второе заботится о делах
человеческих. Оба происходят от одного источника и украшают человеческую
жизнь. Поэтому Ljари более всего пекутся о благочестии духовенства,
которое со своей стороны постоянно молится за них Богу. Когда священство
бесспорно, а IJapcTBo пользуется лишь законной властью, между
ними будет доброе согласие». (68; 364) В этой новелле император начертал
идеальный образеIJ взаимоотношений между Черковыо и государством,
которое впоследствии получило название «симфонии» (так на греческом
звучит «согласие»).
Работая над этой новеллой, император обращался к евангельским текстам,
которые недвусмысленно подтверждают подобный подход: «Всякая
душа да подчиняется высшим властям. Ибо нет власти кроме кш~ o~ Бога:
а существующие поставлены Богом. Поэтому противящийся власти восстал
против Божьего установления, а восставшие навлекут на себя осуждение.
Ибо lIачальники страшные для доброго дела, но для злого. Хочешь
не бояться власти? Аелай доброе и будешь иметь похвалу от нее, ибо она
7
Стр.7
Введение
- Божий слуга, тебе на благо. Если же делаешь злое - бойся, ибо она не напрасно
носит меч, ибо она - Божий слуга, отмститель, карающий гневом
делающего злое. Поэтому нужно ПОДЧИНЯТЬСЯ не только ради гнева,
НО и ради совести. Поэтому вы и налоги платите: ибо ОIlИ - служители Божии,
постоянно у этого дела стоящие. Отдавайте всем должное: кому налог
- налог, кому пошлину
- пошлину, кому страх
- страх, кому честь
-
честь». (Рим. 13; 1-8)
Апостол Павел не был конформистом. Более того, он llOСТОЯIlНО подвергался
гонениям со стороны властей, как местных, так и римских.
В конче кончов он МУ'Iенически погиб во время гонеJlИЯ HepolIa. И тем
не менее он неоднократно указывает IIa IIеобходимость не только подчинения,
но и уважения государства и его служителей: «Итак, прошу прежде
всего, совершать прошения, МQЛИТВЫ, ходатайства, благодарения за
всех людей, за чарей и всех носителей власти, чтобы проводит], нам спокойную
и тихую жизнь ВО всяком благочестии и достоинстве. Это хорошо
и приятно Спасителю нашему Богу, Который хочет, чтобы все люди
были спасены и пришли к познанию истины». (1 Тим. 2; 1-5) Если послание
к Римлянам апостол Павел пишет свободным человеком, то послание
к Тимофею было им отправлено из римской тюрьмы, в которой он томился,
ожидая суда императора. Казалось бы - УЗIIИК, долгие мссячы томящийся
В тюрьме, должен был бы обрушить громы и МОЛIIИИ IIa власть,
которая позволила лишь за убеждения и проповедь заточить его в темничу·
Но он смиренно просит ученика и общину молиться за властей, в том
числе за гонителей и императора.
Подобное отношение к власти не было лишь точкой зрения апостола
Павла. Апостол Петр незадолго до гонений Нерона, пишет: «ПОд'IИНЯЙтесь
ради Господа всякому человеческому установлению: LJ
Стр.8
Пробле.l>tа 6з{I1t,м.ООIllIlОlllеlllt1f ЦерК611 11 госудаРС1ll6а
письшается их конфликт с Синедрионом, на который они пошли вполне
'ознctтелыо:: «И приказав им выйти вон из синедриона, совещались друг
. другом и говорили: «что нам делать с этими людьми? Ведь то, "!ТО ими
'овершено замечательное знамение, это явно всем, живущим в Иерусаиме
и мы не можем ОТРИLJать, но чтобы оно еще больше не распростра!илось
в народе, НрИГрОЗИМ им, L!Тобы они от этого имени ничего не говоили
IIИКОМУ из людей». И при звав их, приказали совсем не говорить и не
чить во имя Иисуса. Но Петр и Иоанн сказали им в ответ: «Рассудите,
справедливо ли перед Богом слушать вас больше, чем Бога? Ибо не мо~KeM
мы не говорить о том, что видели и слышали». СДеян. 4; 15-21) Им[ератор
Юстиниан описывает взаимоотношения властей в том случае,
когда власти наделены христианским сознанием, а LJepKoBb не еретическая.
История человечества насчитывает единичные примеры такого сочеания.
Например, креститель Руси, великий князь Владимир, сам приняв
<рещение, всеLJело проникся духом христианства. ЛетописеLJ упоминает -
он страшился каЗllИТЬ даже преступников, поскольку боялся Бога. Но чаще
всего история повествует об обратном - или государство стремилось
J[ОЛJ[ОСТЬЮ ПОДЧИIIИТЬ себе LJepKoBI> и сделать Ее послушным орудием
в своих руках, или LJepKOBb претендовала на полную власть на земле. Ког~a
государству удавалось ПОДЧИНИТЬ себе LJepKoBIJ, как это часто случалось
на Православном Востоке, подобное явление получило название «LJезароП начинала повелевать земными владыками,
то это явлеIlие вошло в историю как «паПОLJезаризм».
Средневековая история Запада полна подобных примеров. В чем сущность
подобных конфликтов? Казалось бы, земная власть имеет перед собой
вполне определенные ЗClдаLIИ - строительство и охранение государства,
забота о ноддаllllЫХ, сборы налогов и пошлин. Перед LJерковыо стоят
духовные задачи - просвещение и спасение ДУШ, смягчение нра;зов, забота
о больных, убогих и нищих. И тем не менее история постоянно свидетельствует
о бесчисленных столкновениях земных и духовных владык
Слишком часто государство, не ДОВОЛЬСТВУЯСI> земной властью, начинает
претендовать на власть над душами людей. Где исгоки подобных притяз;ший?
«Преступать же граНИLJЫ своей власти Llеловек склонен более 13 области
политической. Опьяненный своей силой, он ставит ее 13 заслугу самому
себе, как это было в победоносной Ассирии, он обоготворяет самого
себя и восстает против Единого Владыки, простирая свою дерзость даже
до богохульства. Когда он ДОХОДИТ до ЭТОГО, он уподобляется сатанинским
зверям, которых Даниил видел выходящими из моря и которым Бог
на время дал власть. СДан, 7; 3-8; 19-25) Но такая извращенная власть сама
себя обрекает суду Божию, который неизбежно сокрушит ее в назначенный
день СДан. 7; 11; 26), связав свое дело с силами зла, она 13 конче
кончов падет вместе с НИМи». (133; 139)
9
Стр.9
Введение
Ветхозаветная конgепgия происхождения государственной власти не
отличается четкостью, хотя в истории народа Божьего, ветхозаветного
Израиля, прослеживается одна мысль, которая полностыо игнорировалась
христианским Средневековьем: «Во главе Своего народа Бог ставит
Своих уполномоченных. Они не столько ПОЛИТИ'Iеские деятели, сколько
религиозные посланники, посредники, миссия которых - сделать Израиль
«gapcTBoM священников и народом святым». (Исх. 19; 6) Поэтому
Моисей, пророки и священники являются носителями llласти по существу
своему духовной и отправляемой ими llИДИМЫМ образом по поручению
Божию.
Однако Израиль II то же время и наgиональная община, имеющая
СllОЮ политическую организаgию. Организаgия эта теократична, так как
власть в ней отправляется также во имя Божие, какова бы ни была ее
форма. Власть старейшин, помогающих Моисею (Исх. 18; 21; Числ. 11;
24), духоносных вождей, как Иисус Навив и СУДIJИ, и, HaKoHeg, власть gaрей.
Таким образом доктрина Союза-Завета предполагает тесную связь
ме)l<АУ обеими властями и подчинение начала политического началу дуХОВlюму,
соответственно наgиональному призванию Израиля. Вследствие
этого возникают неизбежные конфликты: Саула с Самуилом, Ахава
с Илией и многих других gарей с современными им пророками. Следовательно,
и в народе Божием человеческая llласть подвержена соблазну тех
же злоупотреблений, как и повсюду. И в этом тем большее основание,
чтобы она подлежала суду Божьему: политическая мощь Израильского
gapcTBa гибнет II KOHge KOHgOB в катастрофе пленению>. (133; 139-140)
Наиболее глубоко проследил тему конфликтов двух властей в ветхозаветном
Израиле русский мыслитель ННАлексеев: «Библейские предания
изображают еврейский народ, как народ если исконно и не безгосударственный,
то во всяком СЛУ'Iае, живущий в формах последовательно теократического
строя. Им правит Егова, наместники Его и пророки. LJарская
власть, по преданиям, не Яllляется учреждением, покоящемся на глубоких
наgиональных основах. Она скорее имеет происхождение заимствованное
и принадлежит позднейшему периоду еврейской истории». (4;
16) Взгляд Н.Н.Алексеева апокалиптичен и его исследование выносит безоговорочный
приговор государству, как институту демоническому:
« Путь истории государства есть путь метафизической борьбы зла с добром,
путь отпадения от Бога. Человеческая история, история видимых государств,
Яllляется ничем иным, как одним из эпизодов демонической
борьбы с Богом. Поэтому начало истории - на небе, а KOHeg ее - здесь,
на земле. Поражение государства, как страшного зверя, есть ни что иное,
как последний акт этой борьбы - Божества с демонами». (4; 22) Подобный
подход к феномену госудаРСТllенной власти вряд ли оправдан. Глубоко
о природе власти писал русский мыслитель и богослов Николай Бер10
Стр.10
проблема 6заиМОО/Il1l0lllеllllli ЦерК6и 11 lOсудаРС1ll6а
яев в ОДИН из самых критических для России исторических моментов:
«В государстве есть МИСТИLlеская основа и эта мистическая основа должна
была бы быть признана и с ПОЗИТИВНОЙ точки зрения, как предельный
~aKT, не поддающийся объяснению. Начало власти совершенно ирраgиональное
IIачало. Во всякой власти есть гипноз, священный или демонический
гипноз ... Власть всегда есть проникновение какого-то таинственного
аLlала в человеческие отношения, исходящего от Бога или от диавола ...
Бытие государства есть факт мистического порядка ... Революgия всегда
'очет разрушить священный гипноз власти. Но сама она немедленно поадает
под власть другого гипноза. Существует неразрушимая магия власи,
которая лишь переходит из одного СОСТОЯНИЯ в другое. И новая ревоЮlJионная
власть обладает магией власти, она заимствует ее от магии
'тарой власти, она пользуется старым и вечным гипнозом масс. .. Покорюсть
масс всякой государственной власти есть всегда безумие, есть со'тояние
гипноза, есть трепетание народа перед реальностями, превышаОIlJИМИ
эмпирическую жизнь людей». (16; 54-55)
Тема взаимоотношений !Jеркви и государства, так болезненно перекитая
Бердяевым в первые революgионные годы в России, продолжала
олновать его на протяжении всей жизни. Недаром его последняя книга
азывается «!JapcTBo Ауха и gapcTBo кесарю>. Анализируя в первые годы
осле высылки в Германию пережитое, философ отмечал: «Это ложь, что
ристианство анархично, что христианство отриgает государство. Сам
ристос учил воздавать кесарево Кесарю. Но Он воспретил воздавать Кесарю
Божье ... Государство противится греховному хаосу, мешает окончаельному
распадению греховного мира, подчиняя его закону. Вл. Соловьев
орошо сказал, что государство существует не для того, чтобы превратить
емную жизнь в рай, а для того, чтобы помешать ей окончательно превраиться
в ад. .. В христианском мире gapcTBo Кесаря orраНИ'lено !Jерковыо
~ристовой и бесконеLIНОЙ природой человеческого духа, раскрывшейся
Iерез Христа. Источник ограНИ'lения власти государственной чисто религиозный,
духовный. В первооснове своей это не есть ограничение государства
обществом и общественными группами, требующими тех или иных
конституgионных гарантий, это есть прежде всего ограничение государства
!Jерковыо и душой человеческой. В христианском откровении заКЛЮЧ,lAаСI,
совсем особая «деклараgия прав» челове'lеской души, усыновленной
через Христа Богу. В христианском мире государство уже не может
претендовать на человека gеликоЙ\, власть его не распространяется
на глубину человека, на его духовную жизнь. Глубина человека принадлежит
!Jеркви, а не государству . .». (16; 66)
В отличие от Алексеева Бердяев не отриgает некоей высокой geHHocти
государства как высшей ступени бытия в проgессе эволюgионного
развития человеческого общества. Он понимает в отличие от марксистко11
Стр.11
Введение
ленинских мечтателей, что государство - необходимый регулятор человеческих
отношений и не обещает его отмирания в далеком будущем. Но
он предупреждал об опасности авторитарных государств: «Чарство кесаря
- огромная ступень в иерархии бытия. Оно не есть само по себе ljapcTво
зла, ljapcTBo диавола. Оно становится ljapcTBoM зла лишь тогда, когда
требует себе Божеских почестей, когда его обоготворяют, когда им подменяют
ljapcTBo Божие, когда оно посягает на глубину человеческого духа,
на бесконечную его природу. Вот почему так важно различение и разграничение
двух ljapcTB, которое навеки предуказано ХРИСТОМ. Государство
имеет религиозную основу и разложение этой религиозной основы
подвергает его опасности разложения». (16; 68)
Формируя русскую государственность, великий князь Владимир, креститель
Руси, как образеlj имел перед собой византийскую государственность.
Становлению молодого государства помогали византийские епископы,
понаСlс1АУ управлявшие Русской Черковыо. Важно помнить, чем была
в IX-X веках Византия для Руси и Европы: «Никакое общество не способно
обойтись без некоторого минимума правовых и договорных норм,
без обычая и уклада. Так обстоит дело даже для ОДИСIaвшего раннесредневекового
Запада, что касается Византии, то она сберегла непрерывное
преемство государственности и IjИВИЛИЗсЩИИ, представая взорам с Запада,
как настоящий оазис порядка ... Реальному и фактическому беспорядку
общественное сознание раннего средневековья с тем большей страстыо
и энергией противопоставляло умозрительный духовный порядок
(ordo), так сказать, категорический императив и категориальную идею
порядка, волю к порядку как к онтологической, этической и эстетической
абстраКIjИИ; при анализе средневековой эстетики нам придется сталкиваться
с этим умонастроением буквально на каждом шагу. Едва ли когда-нибудь
похвалы Божественному порядку в природе и истории были
столь выразительными, а упорядоченная симметрия фигур на мозаике
или слов во фразе - такой жесткой. Но идея порядка переживалась людьми
раннего средневековья так напряженно как раз IIОТОМУ, что порядок
был для них «задаННОСТЫQ» - и не был «данностью». (1; 15)
Но при том, что ,Древняя Русь была прилежной учеllИljей Византии,
она рабски не копировала порядков и устоев великой империи. Академик
,Д.с.Лихачев замечает: «".На Руси не было «порфирородныю>. Власть
государственная принадлежала всему русскому княжескому роду в
Ijeлом.
Весь род как единое Ijелое ВЛ, поскольку «лествичное восхождение» князей, их
переходы из княжества в княжество сохранялись. Только Новгород выпадал
из этой системы совместного владения «Русской землей», но он входил
в состав «Русской земли» благодаря общей принадлежности к «рус12
Стр.12
Проблема ВЗ{IIIМООIII/Юlllеllllli Ц ф1СВlI It госудаРСlIIва
'кому языку», Т.е. русскому народу». (85; 354-355) Подобное сознание не
СКЛlOчало конфликтов между государственной властью, которую вплоть
о монголо-татарского lIашествия оличетворяли князья, с LJерковью,
т имени которой чаще всего выступали епископы и настоятели крупных
онастырей. Известный русский историк ГЛ.Федотов отмечал особеность
отношений власти и IJеркви в ,Древней Руси на примере житийых
материалов святого Феодосия Печерского: « ... СвятоЙ не считает мир'ких
и политических дел неподсудными своему духовному суду. В стояIИИ
за правду он готов идти в изгнание и на смерть. Но он не ригорист,
подчиняет в конче кончов закон правды закону любви и жизненной
елесообразности. Он СЧИТ,lет своим долгом поучать князей, а их - слуать
ПОУ'lения. Но в отношеllИИ к ним он выступает не как власть имеюий,
а как во][лощение кроткой силы Христовой». (146; 66)
ПолшкеlIие резко изменилось после утраты независимости . В сознаIие
русских князей, вынужденных довольно часто бывать в ханской стоиgе,
все больше и больше входит мысль, '!то власть государственная ниIeM
не должна быть ограничена, а Черковь лишь призвана служить ей.
Падение Визанггии под натиском арабов вызвало на Руси своеобразую
реакgию. Многим казалось, что отныне Православие в своей непорежденности
сохранилось только на Руси и русские призваны хранит!>
го 'IИСТОТУ. Эта мысль породила сознание особой призванности. Известно
послание cTapga Филофея из Елеазарова монастыря, в котором он называет
Москву не только lIаследниgей Византии, но и тре'гьим Римом.
Осознания трагедии Византии не произошло, и лишь в XIX веке Владиир
Соловьев попытался напомнить нашим предкам: «Несовершенство
есть общий удел, и Византия погибла, конечно, не потому, что была несовершеНllа,
а потому, что не хотела совершенствоваться. В личных своих
грехах эти люди иногда каялись, но о своем грехе общественном совсем
они забыли, и падение своего чарства приписывали грехам отдельных людей
... Чарства, как собирательные gелые, гибнут только от грехов собирательных
-
всенародных, государственных
- и спасаются только исправлением
своего общественного строя, или его приближением к нравственному
порядку. А если бы все дело было в личной праведности, независимо
от исправления общественного, то ведь святых в этом смысле людей в византийском
gapcTBe было не меньше, чем где бы то ни было - отчего же
это gapcTBo погибло? .. Лусть злодеяния и распутства одних людей уравIIовешивались
добрыми делами других и молитвами святых монахов,
110 это полное и всеобщее равнодушие к историческому движению добра,
к ПРОI3едению воли Божией в собирательную жизнь людей - НИ'lем не
уравновешивалось и не искупалось». (134; 287-288)
Понятия «самодержавия» Шl Руси до Ивана Грозного как такого не
было. ВОЗIIИКНОI3еIIие этого термина связано с его правлением. Современ13
Стр.13
Введе1lие
ник падения Византии, он первым после Димитрия Донского, попытался
не только полностью подчинить себе Русскую Черковь, но и сломить ее
духовно. Симптоматично, что против его деспотизма выступил его любиMelJ
- митрополит Филипп (Колычев).
Владимир Соловьев заметил: «LJарствование Ивана Грозного было ярким
и своеобразным повторением того противоречия, которое погубило
Византию - противоречия между словесным исповеданием истины и ее
ОтрИlJанием на деле. Он был достаточно учен, чтобы понять смысл византийской
истории, но он не захотел его понять и предпочел разделять византийскую
точку зрения, что истина не обязывает ... .удельное КIIяжеское
нестроение, погубившее Киевскую Русь, несмотря на заложенные в ней
семена здоровой жизни, не существовало более при вступлеIIИИ Ивана IV
на престол, серьезного противника у единодержавия не было, следовательно
ничто не мешало lJарю пользоваться своею крепкою и неограниченною
властью в смысле христианских начал, им самим провозглашенных,
тех самых начал, которые ранее его не только понимались, но в известной
мере применялись его киевскими предками. Предпочтя гнилое языческое
предание лучшим заветам Владимира Святого и Мономаха, IIeCClaCTI-IЫЙ
lJap!> погубил себя, свою династию, и довел до края гибели саму Россию».
(134; 294-295) Не случайно, что огромную роль в восстановлении и возрождении
России сыграл Патриарх Филарет (Романов), воспринявший эстафету
всероссийского духовника и наставника от замученного поляками
Патриарха Ермогена. Российская смута начала ХУII века вновь призвала
обескровленную бессмысленными казнями Ивана Грозного Черковь.
И Она не только откликнулась на этот всеIIародный призыв, но и возглавила
движение за освобождение России от захватчиков. Но это высокое
при звание явилось и величайшим испытанием для Русской LJеркви. Если
Патриарх Филарет правил не только Черковыо, но и государством, то это
было отчасти оправдано тем, что он был OTIJOM lJаря Михаила Романова.
Но претензии его преемника - Патриарха Никона на то, чтобы столь же
полновластно править государством, были странны.
Конфликт между 1JapeM Алексеем Михайловичем и Патриархом Никоном
завершился победой государственной власти. Скороспелые и непродуманные
реформы Патриарха Никона привели к расколу внутри
Русской LJеркви. Сами причины старообрядческого раскола с точки зрения
современного историка почти невнятны
- почему троеперстие или
пути крестного хода вокруг храма могли вызвать такое противостояние
среди наших предков? Но игнорировать причины раскола ХУII века невозможно
-
он свидетельствует о том, какое место в сознании наших
предков занимал обряд.
Рассматривая этот период, мы неизбежно сталкиваеМС51 с архетипами
российского сознания. Анализируя правление Ивана Грозного, известный
14
Стр.14
Проблема 6заllМОО1ll1l0шеllltll церК611 11 lOсудаРС1ll6а
русский историк ГЛ.Федотов З<1меЧdA: «В религиозной жизни Руси УСТ<1Н<1вливается
надолго тот тип уставного благочестия, <<обрядового исповедНИ'lества»,
который поражал всех иностранчев и казался тяжким даже
православным грекам, при всем их восхищении. Наряду с этим жизнь,
К<1К семеЙН<1Я, Т<1К и обществеНН<1Я все более тяжелеет. Если ДЛЯ Грозного
С<1Мое ревностное обрядовое благочестие совместимо с утонченной жестокостыо
(ОПРИЧНИН<1 З<1думаН<1 К<1К МОН<1шеский орден), то и вообще Н<1
Руси жестокость, разврат и чувственность легко уживаются с обрядовой
строгостью. Те отричательные стороны быта, в которых видели влияние
татарщины, развиваются особенно с XVI века ...
Ныне уже ясно, что ОСНОВНОЙ путь московского блаГО'lестия прямо
вел к СТ<1рообрядчеству. Стоглав недаром был дорог расколу, и Иосиф Волочкий
стал его главным святым. Вместе с расколом большая, хотя и узкая,
религиозная сила ушла из Русской I.Jеркви, вторично обескровливая
ее». (146; 197) Попытка Патриарха Н икона утвердить главенство I.Jеркви
над государством, окончилась трагично не только для него. Сын чаря
Алексея Михайловича не забыл этого. После смерти Патриарха Адриана
в 1700 году Петр 1 ввел институт местоблюстительства и в течение двадчати
лет митрополит Стефан (Яворский) был местоблюстителем патриаршего
престола, пока в 1721 году император решительно не упразднил
С<1М институт патриаршества: «Петр разрушил лишь обвеТШdAУЮ оболочку
Святой Руси. Оттого его надругательство над этой Старой Русью встретило
ничтожное духовное сопротивление». (146; 197)
Существуют две прямо противоположные точки зрения на черковные
реформы Петра. Подавляющее большинство историков считают, что
Петр 1 исказил жизнь черковную, сделав Русскую I.JepKoBb одним из гоcyдapcTBeНIlЫx
ведомств: «Крутая черковная реформа Петра Великого,
введенная вопреки почти всеобщей психологической оппозичии, оказалась
на деле неоБЫКllовенно прочной, устойчивой, глубоко укоренившейся
в сознании всех правительственных поколений XVIII и XIX веков. Идеология
просвещеllНОГО абсолютизма, тоталитарно покоряющего своему
контролю и I.JepKoBIJ, стала <1декватной государственному правосознанию
быстро перевоспитавшегося в европейском духе по имени православного
правящего класса. Несмотря на личное благочестие отдельных носителей
короны, постепенно слагавшиеся новые основные законы почти с грубостью
и с жестокостыо формулировали создавшееся новое положение
I.Jеркви в абсолютистском государстве. Исчез сидящий рядом с чарем
православным Патриарх, исчезла и идея особого автономного канонического
законодательства. Источник всего права, в том числе и для I.Jеркви -
единственный: власть светского монарха. I.JepKoBI> в подчиненном ему аппарате
министерств и ведомств есть одно лишь из министерств, а именно
«Ведомство Православного Исповедания», сокращенно: «В.П.И». - класси15
Стр.15
Введеllllе
'Iеский штемпель на всех офичиальных бумагах всего черковного УПр
Стр.16
Пробле.М(I ВЗ(lu.мооmноmеultlt Церкви 1/. государсшва
ет: «Лишь Патриарх Никон во второй половине XVII века закричал трагическим
голосом о попрании свободы l.Jеркви, ибо усмотрел в IIOBOM государственном
законодательстве чаря Алексея Михайловича (Уложение
1649 г.) и в боярстве, его составившем, новые, lIеслыханные на Руси 'идеи
о самодовлеющем наЗIIа'lении государства и о служебной роли для него
l.Jеркви. Чутье Патриарха Никона lIe обмануло. Через бояр и ЧИНОВНИКОВ
ведомств иностраllНЫХ дел, читавших по латыни и бывавших за граничей,
и через ученых из киевских латинских школ в Россию пришли ... идеи
светского государства со светской абсолютной властью, распоряжающейся
властно всем без исключеIlИЯ, 'lТO находится в граничах ее территории,
Т.е. в том числе и всеми l.Jерквами и религиями. Просто мы видим здесь
приход в Россию системы реформгщионного территориализма. Петр 1
с этой системой познакомился по Пуффендорфу и ИЗУ'lИЛ на месте, в Голландии,
АIIГЛИИ и Германии, примсры государственного управления
l.Jерквами. Путем влаСТIlОГО государственного насилия он отменил старую
систему «симфонии» и воплотил в своем духовном регламенте принчип
протестантского территориализма. Св. Синод был не черковным,
а государствс[[[!ым учреждснием, сначала даже для всех вероисповеДС1ний,
а вскоре только для одного только православного». (67; 230-231)
Направляя в Синод «доброго офичера» Петр 1 поначалу предполаг,lЛ,
что он будет лишь следить за тем, как в Синоде разрешаются черковные
проблемы. Функчии обер-прокурора были четко определены - надзор
и контроль, но отнюдь не возглавление Синода. Хотя винструкчии оберпрокурор
lIазыв,lЛСЯ «ОКОМ Нашим». Когда же в начале XIX века Коллегии
были замеlIены министерствами, ситуачия радикально изменилась:
«Никто из иерархов XVIII века не подозрешlЛ даже, что «око Наше» со
временем из отвлечешюго приrщипа превратится в конкретную действительность.
Поэтому ВСС трения и конфликты с обер-прокурорами XVIII
века носят характер сравнительно мелочных споров, в которых синодалы
третировали этих контрольных чиновников, как ненужное пятое колесо
в телеге, и lIepeAKo Сснат и государи, уступая бойкоту Синода, убирали
неугодных обер-прокуроров и заменяли другими. Факт, немыслимый
в XIX веке, когда обер-прокурор из чиновника превратился в носителя
реальной власти, в министра над LJерковью». (70; 370) Славянофил Юрий
СамаРИIl видел истоки трагедии в дефектах мировоззрения самого императора:
«Но, к несчастью, Петр Великий понял религию только с ее нравственной
стороны, во сколько она нужна для государства, и в этом выразилась
его исключительност!), его протестантская односторонность. С своей
точки зрения, он не понимал, что такое Черковь, он просто Ее не видел:
ибо сфера Ее выше сферы практической, и потому ОН ПОСТУП
Стр.17
Введение
ний, никак не неразрывных между собою: ДОКТРИНУ, к которой он был
довольно равнодушен: обряды, над которыми 0][ смеялся, как над пищей
для бесплодного суеверия, и духовенство, которое он понимал, как особый
класс государственных чиновников, которым государство поручало
нравственное воспитание народа. Но так как духовное сословие имело
назначением трудиться для государства, и более никакого, то следовательно
его устройство, управление, деятельность ДОЛЖНЫ были условливаться
государством, как частный орган челым». (125; 225-226)
Наряду с точкой зрения славянофилов на LJepKoBHbIe реформы Петра
существовала иная, впервые четко сформулированная Владимиром Соловьевым:
«Воображают, что LJерковная иерархия лишилась независимости
и авторитета вследствие учреждения Синода, тогда как совершенно ясно,
что Синод мог и должен был быть утвержден вследствие того, что иерархия
уже прежде лишилась самостоятельности и авторитета. Церковное
управление уже на деле превратилось в отрасль государственного прежде,
чем было объявлено в этом качестве ОфИLJиально. Это была одна из наиболее
естественных, правдивых, а потому и прочных реформ Петра Великого.
Почти все основанные им Коллегии исчезли или подверглись коренным
переменам, одна «Ауховная Коллегия», руководимая «знающим
и смелым» обер-прокурором, вот уже почти два века остается во всей
своей неприкосновенности - явное доказательство, что это учреждение не
было создано личным произволом, а вызвано действительными условиями
нашей исторической жизни, сохраняющими до сих пор свою силу.
А следует ли признать эти условия нормальными с высшей точки зрения
- это другой вопрос. Почувствовать их ненормальность и пострадать от
них нравственно пришлось самому великому преобразователю в самую
трагическую минуту его жизни, - но изменить их было не в его власти .. ».
(134; 324-325)
Однако, уже первые годы нового, ХХ века ярко выявили правоту точки
зрения славянофилов. Именно в годы, непосредственно предшествовавшие
первой русской реВОЛЮLJИИ, развернулась борьба за освобождение
Русской I.Jеркви из-под опеки государства.
В предпринятом труде сознательно избран быть может не совсем траДИLJИОННЫЙ
подход к освещению проблемы взаимоотношений I.Jеркви
и государства. Автор счел своим долгом наиболее полно осветить и проанализировап,
жизнь и деятельность наиболее выдающихся личностей
этого периода: императора Николая 11, КЛЛобеДОНОСLJева, митрополита
Антония (Вадковского) и архиепископа Антония (Храповичкого), Григория
Распутина и ею. Витте, протоиерея Иоанна Кронштадтского и великой
княгини Елизаветы Федоровны, священника Георгия Гапона и Петра
18
Стр.18
Проблема вЗ(IIIМООlllllOlIIеlJll1t Церкви 11 lOсударсmва
Столыпина, а таюке а13ТОРО13 знаменитого сборника «Вехи». РассмаТРИ13аемый
исторический период хотя хронологически ОХ13атывает лишь семнадчать
лет, чреЗВ~lчайно насыщен важными для России событиями. Поэтому
автор вполне сознательно ограничивал себя рассмотрением самых
13ажных событий, помогающих глубже понять трагичность отношений
LJеркви и государства. За рамками исследования остались проблемы духовного
образования, экуменического Д13ижения, миссионерской деятельности
LJеркви и Ее имущественного положения, участия gepKo13HbIX
деятелей в работе Государственной Думы, а также проблемы роста монастырей
и одновременно упадка нравственного уровня жизни в них. Вполне
С03нателы-ю автор lIe затронул проблему роли Русской LJерк13И в Первой
мировой войне. Подробное рассмотрение всех этих 130ПРОСОВ неизбежно
ПО13лекло бы к отвлеLlению от ОСНО13ной темы.
Литература, ПОС13ященная рассматриваемому периоду, огромна. Автор
сознательно 'ограничился ИСПОЛЬЗО13анием наиболее значимых документов:
прежде всего мнением самой LJеркви, отраженной в «Отзывах епархиальных
архиереев», материалах Предсоборного ПрИСУТСТ13ия и Предсоборного
СО13ещания, Особое 13нимание было уделено полемике по gepковным
проблемам, развеРНУ13шейся 13 те годы в периодической печати.
Автор счел необходимым ПРИ13лечь мемуарную литературу, стремясь сопоста13ЛЯТЬ
раЗЛИLJНые точки зрения мемуаристо13, чтобы полнее ОС13етить
подлинную суть событий. ]( сожалению, этот период НО13ейшей русской
истории 13есьма неполно и недостаточно освещен зарубежными историками,
что ЗШ1'jительно сузило 130ЗМОЖНОСТЬ ПОЛЬЗО13ания зарубежными
ИСТОLJНИЮ1МИ. Исключением явилось исследование американского историка
Джеймса ](аннипгема «А Vапql11sЬеd Норе: ТЬе шоvешепt [ог
СЬпсЬ гепеwа11П RLlSs1a, 1905-1906».
Из НО13ых исследований отечественных а13ТОРО13, появившихся уже после
окончания данного труда, следует отметить монографию петербургского
историка с.л.Фирсова «Правосла13ная LJepKo13l> и госудаРСТ130 13 последнее
десятилетие существования самодержа13ИЯ 13 России», СПб. , 1996.
Это 13есьма geIIHoe исследование, к сожалению, на наш 13згляд, грешит
двумя крупными недостатками - отсутствием конgепgии и попыткой
взглянуть на проблемы LJеркви извне. Архиепископ Филарет (Гумилевский)
отмечал: « .. .историк LJеркви преимущеСТ13енно до~жен быть 13ерен
правде, а для сего он должен быть искренним христианином. Пересматривая
источники, он должен смотрет!> на их сведения не по своему 13кусу,
не по духу С130его 13ремени, но так, как требуют обстоятеЛЬСТ13а того времени,
как требует правда истории и Евангелия ... Без христианского благочестия
историк LJеркви - иностранеg 13 Христовой LJеркви: многое не
поймет он 13 событиях LJерк13И, многое испортит пре13ратным толкованием
или вовсе оставит без 13нимания .. .». (147; XIV)
19
Стр.19
Введение. Проблема вз(шмооmllошеll1ll 1 Церкви 11 lосудПjJСl/l6(l
В заключение несколько методологических замечаний. Исследование
не случайно носит подзаголовок - «Очерки по истории Православной
Российской lJеркви». Автор не ставил перед собой чели, подобно историку
прошлого столетия, митрополиту Макарию (Булгакову), излагать все
события, которые происходили в lJеркви в период с 1900 по 1917 гг. Задача
была иной - осветить лишь ключевые моменты, обозна'IИТЬ и раскрыт!),
по выражению Александра СоЛ)кеничыпа, узловые проблемы истории.
Автор счел необходимым опираться на пеРВОИСТОЧJIИКИ, чтобы З
Стр.20
Оглавление
Т. Введение. Проблема взаимоотношений LJеркви и государства ............ .5
П. Взаимоотношение Православной Российской LJеркви
и государства в ХТХ столетии ........................................................................................................... .21
Ш. Начало борьбы за освобождение из-под опеки государства.
Религиозно-Философские Собрания .................................................................................... 39
TV. События 1905 года- «Кровавое» воскресенье.
СВЯUJеНllИК Георгий Гапон ................................................................................................................. 59
V. Записка с.ю. Вю:те о положении
ПравосЛClВНОЙ Росси йской LJеркви ................................................................................... 79
VT. к.п.побеДОНОCIjев и опросы епархиальных архиереев ................................ .97
VH. Создание и деятельность Предсоборного Присутствия .......................... .115
VШ. Святой Иоанн Кронштадтский и его соgиалы-IClЯ деятельность .. .151
ТХ. Петр Столыпин и Григорий Распутин -
столкновение у престола .................................................................................................................... 169
Х. Великая ЮIЯГИНЯ Елизавета Федоровна .......................................................................... 189
ХТ. Сборник «Вехи» - предостережение о грядущей катастрофе .......... .219
ХН. Архиепископ Антоний Храповиgкий и его роль в жизни
Православной Российской LJеркви .................................................. : ................................... 243
ХТТТ. АфОllская смуТа ............................................................................................................................................. 263
XIV. Заключение Православная Российская Черковь накануне созыва
ПомеСТllОГО Собора ................................................................................................................................. 283
П риложение ...................................................................................................................................................... .303
Литература .......................................................................................................................................................... .309
Стр.318