Евгений Петрович Карнович
Любовь и корона
Исторический роман из времен императрицы Анны Иоановны и регентства принцессы Анны
Леопольдовны.
Scan, OCR, SpellCheck: Вадим Ершов
"Любовь и корона": Панорама;Москва; 1995
ISBN 5-85220-480-3
I
Слишком сто сорок лет тому назад, по дороге между Стрельною и Петергофом, в местности в ту
пору еще глухой и безлюдной, стоял небольшой деревянный дом. Он был расположен на возвышении, от
которого шел пологий спуск, поросший густой травой и примыкавший к красивому, обширному лугу,
омываемому взморьем. С виду дом этот не отличался ничем особенным от обыкновенных городских и
деревенских помещичьих построек того времени. Около него не было видно ни следов искусства, ни
затейливой отделки окружавшей его дикой местности, так как владельцам дома, по суровости северного
климата, казались странными и даже смешными какие-либо затраты на внешние, только летние
украшения их местопребывания. Зато внутреннее расположение, отделка и убранство этого дома
говорили о том, что в нем жили люди, привыкшие к большим удобствам домашнего быта, нежели те, с
какими были знакомы тогдашние русские, хотя бы и владевшие значительным состоянием. И в самом
деле, в этот удобно устроенный, небольшой дом переселялись, для житья на короткое петербургское
лето, супруги-иностранцы, постоянно проживавшие в Петербурге. Пользоваться летом чистым
загородным воздухом им, впрочем, особенной надобности не представлялось, так как и сама столица
была еще в ту пору, собственно, большой деревней, и в ней легко было найти такие околотки, в которых
можно было наслаждаться и сельским простором, и ничем не стесняемым привольем. Не этого, впрочем,
желали обитатели загородного дома, нами описанного: они искали полного уединения, надеясь
совершенно избавиться от стеснений, неизбежно сопровождающих пребывание в обществе и в
особенности при дворе. Более же всего им хотелось отделаться хоть на некоторое время от
беспрерывного докучливого посещения разных непрошеных и нежданных гостей, так как в ту пору, к
которой относится наш рассказ, радушный прием знакомых каждый день считался одним из главных
условий общественной жизни в Петербурге.
Загородный дом, о котором идет речь, был уютен и вместителен; в нижнем его этаже были
небольшая зала, две приемные, спальни - одна для хозяев и четыре на случай приезда гостей из города.
Кабинет домовладельца помещался в мезонине; столы в кабинете были завалены бумагами, письмами,
счетами и конторскими книгами, а передняя была заставлена шкафами и ящиками, наполненными
книгами и ландкартами. Все это свидетельствовало о деловых и разнообразных занятиях хозяина дома.
Хотя убранство дома и не отличалось вовсе роскошью, но зато порядок и чистоту можно было назвать
образцовыми, и эти признаки домашнего благоустройства составляли резкую противоположность тому,
что встречалось обыкновенно в домах тогдашних даже самых богатых и знатных петербургских бар.
В расстоянии верст семи от этого дома был Петергоф, где в те годы двор проводил большую
часть лета. В Петергофе и тогда был уже большой сад с великолепными фонтанами и водометами; но
дворец представлял невзрачное здание с низкими и маленькими комнатами, в которых, впрочем, было
много хороших, но испортившихся картин, вследствие небрежного за ними присмотра. Кроме дворца, в
Петергофе были уже построены два хорошеньких домика, называвшиеся Марли и Монплезир; этот
последний был отделан еще Петром Великим в голландском вкусе; а на берегу канала, проведенного от
дворца к взморью, стояло несколько домиков, занимаемых на лето лицами, бывшими близкими ко двору.
Неотдаленность двора не особенно, впрочем, беспокоила наших дачников, желавших уединиться
Стр.1