Проза Алексей Иванов Опыт ¹ 1918 Роман Глава 18 Разговор с председателем ВЦИКа пошел не так, как предполагал Бокий. <...> — Свердлов не поднялся навстречу, лишь кивнул Бокию — мол, присаживайтесь. <...> Сам Свердлов сидел, как было принято в царские времена в министерствах, за «официальным» столом красного дерева в стиле «жакоб» с латунными накладками и канелюрами, в кресле с высокой спинкой, обитом кожей. <...> — Мой папа, Иван Дмитриевич Бокий, действительный статский советник, и в его положении крестить сына. <...> Свердлов, чуть покручивая шелковый шнурок пенсне, холодно смотрел на Бокия. <...> Но именно это покручивание шнурочка позволило Бокию понять: Свердлов нервничает. <...> — Глеб Иванович, вы человек умный, вы же понимаете: прежде чем попросить вас сюда прийти (Бокий отметил и «умный», и «попросил прийти»), я ознакомился с вашей биографией. <...> Горький пьяница, тот за небольшие деньги изъял все, что касалось сумасшедшей Эсфири, кидавшейся на прохожих с криком: «Вас всех поглотит геенна огненная!» — и теперь матерью Бокия значилась Александра Кирпотина (кстати сказать, его родственница). — … меня интересует, чувствуете ли вы себя православным? <...> Как раздражает это пенсне с простыми стеклами! <...> Он встал и подошел к поднявшемуся Бокию, как бы меряясь с ним ростом. <...> — Именно подполье сумело поставить на поток террор, организовало революцию пятого года, подпольщики вошли в контакт с русскими евреями, смогли поднять мировое еврейство, организовать интернациональный Бунд. <...> Это, — Бокий засмеялся, — привет нам всем, любителям кожи, от английского короля Георга III. <...> Бокий понимал, что разговор о русском подполье — только начало. <...> Вот только понять бы, кого он имел в виду, говоря — «подполье»? <...> Роскошный — не чета Бокиевскому «Паккарду» — «Делоне-Бельвиль» из царского гаража ждал у крыльца. <...> — Как раз порядка-то там и нет, — Свердлов характерным жестом чуть прикрыл рот рукой, словно боясь, что его услышит кто-то кроме Бокия. <...> — И не просто порядка <...>