Жизненный путь Анны Кулишевой – нашей соотечественницы, в начале своей политической карьеры заявившей о себе на поприще русского революционного народничества, а позднее, на рубеже XIX и XX вв., в итальянском социалистическом движении, – убедительно опровергает расхожие представления о безысходности эмиграции, о непреодолимых тяготах и лишениях, обычно и, как правило, выпадающих на долю эмигранта. <...> Уроженка провинциального Херсона, обреченная на политическое изгнание, оказавшись в Италии, сумела выдвинуться и войти в когорту лидеров социалистической оппозиции, стать одним из основателей Итальянской социалистической партии. <...> Казалось бы, со столь яркой политической биографией Кулишева должна была занять подобающее ей достойное место в плеяде наших отечественных «пламенных революционеров». <...> Между тем долгое время ее имя было у нас неизвестно, оставаясь за пределами исторической науки. <...> Причиной этого историографического остракизма, которому подвергалась Кулишева, была ее принадлежность к реформистскому течению в итальянском социалистическом движении. <...> Как убежденной стороннице реформистского проекта общественного переустройства ей откровенно претило то восторженное восприятие большевизма, революционных событий 1917 г. и их дальнейшего развития в России, которое исходило от революционно-максималистского большинства Итальянской социалистической партии. <...> Кулишевой был чужд лозунг, призывавший сделать в Италии, как в России, лозунг весьма популярный в среде многих ее однопартийцев, ввергнутых в состояние эйфории революционным примером далекой страны. <...> С этим своим предубеждением она никоим образом не встраивалась в героику революционного движения на своей исторической родине, где была обречена на длительное забвение. <...> Обет историографического молчания, который распространялся на имя Кулишевой, был нарушен в нашей исторической науке только в конце 60-х годов XX в. и то лишь в том, что касалось <...>