Moscow, 2015 Обычно биографический жанр предопределяет характерные особенности текста – автор следует за жизненными вехами героя повествования, словно за нитью Ариадны. <...> Не относящаяся в полном смысле этого слова к биографическим исследованиям, она написана «на стыке» сюжетов, научных проблем и подходов. <...> (настоящее имя и фамилия Николай Владиславович Вольский) – известен многим исследователям, прежде всего как автор научных работ и воспоминаний о В.И. Ленине. <...> Отнюдь не умаляя значения этой «ипостаси» Валентинова, Розенталь представляет его и как оригинального мыслителя, наблюдательного мемуариста и в первую очередь серьёзного историка. <...> «Самый блестящий человек в эмиграции» (по определению адвоката М.С. Маргулиеса), «блестящий писатель и широко образованный человек» (по словам Р.Б. Гуля), «на редкость даровитый человек» (по оценке М.А. Алданова) до сего момента оставался без своего биографа. <...> Такой авторский подход предопределён личностью главного действующего персонажа, историка и публициста, оставившего после себя значительный корпус текстов (воспоминаний, исследований, эссе), в которых так или иначе автор реагировал на происходившее в России и мире. <...> У Валентинова остался большой архивный фонд, включающий 2.5 тыс. писем его знакомых: М.А. Алданова, Г.А. Алексинского, Г.Я. Аронсона, Р.Б. Гуля, Е.Д. Кусковой, А.В. Руманова и др. <...> Их письма – тоже часть историографии, так как в них высказывались мысли, не получившие отражения в публикациях, но так или иначе циркулировавшие в интеллектуальной среде Русского зарубежья. <...> Пытаясь «ухватить» историографический процесс, автор должен был воссоздать контекст – интеллектуальный, социальный, политический. <...> В итоге этот «фон» и вышел на первый план, что следует признать очевидным достоинством книги. <...> Розенталь написал монографию в новом жанре, в сущности, мало известном в научной литературе. <...> Это не «монолог» исследователя, а диалог автора со своими источниками <...>