Тритон всплывает: Хвостов у Пушкина

О. Л. Довгий Тритон всплывает: Хвостов у Пушкина Граф Дмитрий Иванович Хвостов. <...> И Пушкин, и Хвостов -- певцы Петербурга (Хвостов сам называл себя певцом Невы); а в пушкинском описании наводнения, предсказанного и воспетого Хвостовым, не могли не всплыть и хвостовское название северной столицы, и хвостовский же тритон из "Оды М. В. <...> Хвостов с Пушкиным постоянно, и Пушкин это знает. <...> В стихотворении "Городок" Пушкин вспоминает идиллические картинки ранней юности: В досужий мне часок У добренькой старушки Душистый пью чаек; Не подхожу я к ручке, Не шаркаю пред ней; Она не приседает, Но тотчас и вестей Мне пропасть наболтает. <...> Газеты собирает Она со всех сторон, Все сведает, узнает: Кто умер, кто влюблен, Кого жена по моде Рогами убрала, В котором огороде Капуста цвет дала, Фома свою хозяйку Не за что наказал, Антошка балалайку Играя разломал, - Старушка все расскажет; Меж тем как юбку вяжет, Болтает все свое; А я сижу смиренно, В мечтаньях углубленный, Не слушая ее. <...> На рифмы удалого Так некогда Свистова В столице я внимал, Когда свои творенья Он с жаром мне читал, Ах! видно, бог пытал Тогда мое терпенье! - это, конечно, просто кокетство: Пушкин прекрасно понимает, что здесь бог не только "пытал его терпенье", но давал богатую пищу его уму и творческой фантазии. <...> Хвостов здесь в роли такой старушки: над ним настолько принято смеяться, что никому в голову не придет, что бойкий Сверчок что-то берет у Хвостова. <...> На рифмы удалого" -комплимент весьма двусмысленный: Пушкин прекрасно знал творчество Сумарокова и слышал, что в стихах Хвостова рифмы часто совпадают с сумароковскими: Подъяческие души Легко пожалуют в рога большие уши ("Заяц" Сумарокова) О горесть! о беда! свирепы души У датска кобеля отрезали вмиг уши ("Собака без ушей" Хвостова) или: Густая шерсть, копыта не велики; Довольно ли тебе, плутишка, сей улики? (сумароковский "Волк и Ягненок") Пусть уши у тебя, собака, не велики <...>