Арон Гурштейн
О рассказе К.Федина "Рисунок с Ленина"*
* Статья опубликована в журнале "Новый мир" No 8, 1940.
Источник: А. Гурштейн. Избранные статьи. М.: Советский писатель, 1959. С. 202 - 206.
Сканирование: А. А. Гурштейн.
Распознавание: В. Есаулов, апрель 2009 г.
Константин Федин написал небольшой, но очень хороший рассказ о Ленине. Пушкин когда-то
говорил, что проза "требует мыслей и мыслей". Маленький рассказ Федина безусловно отвечает этому
пушкинскому требованию.
Сюжетная ткань рассказа очень проста. Действие, если тут вообще можно говорить о действии,
происходит в первые годы нашей революции, когда шла война с Польшей, в Крыму еще хозяйничал
Врангель и "вражеская блокада изнуряла молодую "Советскую землю". Летним полднем позвонили
молодому художнику Сергею Шумилину из редакции и поручили ему отправиться на открытие
конгресса Коминтерна, чтобы зарисовать для газеты делегатов и, если представится возможность,-Ленива.
Художник с радостью принял предложение. О том, как молодой художник увидел на конгрессе
Ленина, и о том, что он переживал, пытаясь Ленина зарисовать, -- собственно и рассказывает Федин на
протяжении своего маленького рассказа. Почему же рассказ волнует, почему он вызывает такое глубокое
раздумье?
Потому что писатель поставил в своем небольшом рассказе очень важные и значительные
вопросы. Здесь вновь поставлен вопрос, который. издавна, со времен седой древности, волновал людей
искусства -- и художников, и эстетиков. Это -- тема искусства и действительности, разрешенная у
Федина в лирическом плане, в плане стремления художника запечатлеть в искусстве как можно глубже,
правдивее и в художественном смысле точнее то единственное, неповторимое и "однократное", что
представляет собой живая действительность. Речь идет о мучительных поисках художественной правды,
художественного выражения. Речь идет о тех "муках слова", о которых нам поведали многие великие
мастера и которые иных даже приводили к художественному "агностицизму", к тезису о
"молчании" ("Silentium" Тютчева), потому что, по словам того же Тютчева, "мысль изреченная есть
ложь".
Проблема жизненной правды в искусстве, всегда привлекала великих рассказчиков прошлого.
Любопытно при этом то, что в качестве примера, на котором эта проблема решалась, здесь часто
фигурировало искусство живописи, рисунка, потому, может быть, что в этом искусстве вопрос
жизненной правда проступает наглядней, очевидней. О трагических усилиях художника передать на
полотне тайну жизненности рассказал нам Бальзак, автор "Неведомого шедевра". "Задача искусства, -говорил
бальзаковский старый мастер, -- не в том, чтобы копировать природу, но чтобы ее выражать". Ту
же мысль, только в романтико-мистическом плане проводил и несчастливый герой гоголевского
"Портрета". Как бальзаковский художник стремился запечатлеть на полотне тайну рельефа, которым
обладает действительность, так и гоголевский художник мечтал о передаче "плывучей округлости линий;
заключенной в природе". Оба художника мечтали о том, чтоб их произведения сохранили дыхание
жизни. Но и бальзаковский, и гоголевский художник -- по. разным причинам и в разных условиях -- оба
погибли, не найдя в себе силы осуществить правду в искусстве.
Вот эта старая тема жизненной правды в искусстве, решенная трагически и у Бальзака, и у
Гоголя, вновь и совершенно по-новому зазвучала: в рассказе Федина, зазвучала так, как она должна
звучать у советского художника: ни на йоту не умаляя высоты и сложности задачи, советский художник
знает, что он придет к ее решению, потому что революция бесконечно раздвинула круг наших
возможностей. Вот это новое, что вносит рассказ Федина, осложняется и вместе с тем одухотворяется
тем, что фединский герой поставил перед собой задачу запечатлеть черты величайшего человека нашей
эпохи -- Ленина; "Сергей хотел сравнить Ленина с каким-нибудь образом, знакомым из истории или
современности, но Ленин никого не повторял. Каждая черточка его принадлежала только ему".
Когда художник сидел в вагоне трамвая, направляясь к назначенному месту, он "ясно
представлял себе, каким легким, непринужденным, светлым, живым будет его рисунок с Ленина". Но
когда перед взором художника оказался живой Ленин (Федин очень скупыми hi вместе с тем четкими и
точными чертами передает представший перед его героем образ Ленина), художник всем своим
Стр.1