Александр Степанович Грин
Том 2. Рассказы 1909-1915
Собрание сочинений в шести томах
http://publ.lib.ruПравда, 1980;
Позорный столб
I
Пока обитатели Кантервильской колонии бродили в болотах, корчуя пни, на срезе которых могли
бы свободно, болтая пятками, усесться шесть человек, пока они были заняты грубым насыщением голода,
борьбой с бродячими элементами страны и вбиванием свай для фундамента будущих своих гнезд, -самый
строгий любитель нравственности мог бы уличить их разве лишь в пристрастии к энергическим
выражениям.
Когда дома были отстроены, поля вспаханы, повешены кой-какие вывески с надписями: "школа",
"гостиница", "тюрьма" и тому подобное, и жизнь потекла скучно-полезной струей, как пленная вода
дренажной трубы, -- начались происшествия. Эру происшествий открыл классически скупой Гласин,
проиграв расточительному, любящему пожить Петагру все, что имел: дом, лошадей, одежду,
сельскохозяйственные машины, -- и оставшись лишь в том, что подлежит стирке.
Потом были кражи, подлог завещания, баррикада на перекрестке, когда трое безумцев защищали
права на свой участок с магазинками в руках; один из них, убитый, был поднят с крепко стиснутой зубами
сигарой. От одного мужа убежала жена; к другому, имевшему прелестную подругу и двух малюток,
приехала, разыскав адрес, с дальнего запада плачущая, богато одетая женщина; у нее были великолепные,
новенькие саквояжи и рыжие волосы. Последнее, что возмутило ширококостных женщин и бородатых
мужчин Кантервиля, изведавших, кстати сказать, за восемь месяцев жизни в переселенческих палатках
все птичьи прелести грубого флирта, -- было гнусное, недостойное порядочного человека, похищение
милой девушки Дэзи Крок. Она была очень хорошенькая и тихая. Кто долго смотрел на нее, начинал
чувствовать себя так, словно все его тело обволакивает дрожащая светлая паутинка. У Дэзи было много
поклонников, а похитил ее Гоан Гнор вечером, когда в пыльной перспективе освещенной закатом улицы
трудно разобрать, подрались ли возвращающиеся с водопоя быки или, зажимая рукой рот девушки,
взваливают на седло пленницу. Гоан, впрочем, был всегда вежлив, хотя и жил одиноко, что, как известно,
располагает к грубости. Тем более никто не ожидал от этого человека такого бешеного поступка.
Достоверно одно, что за неделю перед этим на каком-то балу Гоан долго и тихо говорил с
девушкой. Наблюдавшие за ними видели, что молодой человек стоит с жалким лицом, бледный и не в
себе -- "Я никого не люблю, Гоан, верьте мне", -- сказала девушка. Женщина, расслышавшая эти слова,
была наверху блаженства три дня: она передавала эту фразу с различными интонациями и
комментариями. Лошадь Гоана, мчась у лесной опушки, оступилась на промоине и сломала ногу;
похититель был схвачен ровно через час после совершения преступления.
Конная толпа, собравшаяся на месте падения лошади, сгрудилась так тесно, что ничего нельзя
было разобрать в яростном движении рук и спин. Наконец кольцо разбилось, девушку, лежавшую в
обмороке, оттащили к кустам. Братья Дэзи, ее отец и дядя молча били придавленного лошадью Гоана,
затем, утомясь и вспотев, отошли, блестя глазами, а с земли поднялся растерзанный облик человека,
отплевывая густую кровь. Огромные кровоподтеки покрывали лицо Гоана, он был жалок и страшен,
шатался и хрипел что-то, похожее на слова.
Неусовершенствованное правосудие глухих мест, не имея в этом случае прямого повода лишить
Гоана жизни, привлекло его, тем не менее, к ответственности за тяжкое оскорбление Кроков и девушки.
После долгого шума и препирательств в землю перед гостиницей вбили деревянный столб и привязали к
нему Гоана, скрутив руки на другой стороне столба; в таком виде, без пищи и воды, он должен был
Стр.1