Государственные и национальные проблемы в мировоззрении В.В. Шульгина в 1917–1939 гг. <...> В.В. Шульгин — один из самых обаятельных русских политических деятелей и публицистов второго плана. <...> Его опыт, честность, открытость к диалогу, своеобразная рыцарственность привлекали еще советского читателя. <...> В последние же годы внимание к шульгинскому наследию только усугубилось. <...> Парадоксальным образом это совпадает с некоторым снижением общественного интереса к идеологам и теоретикам отечественного консерватизма. <...> Л.А. Тихомиров, К.Н. Леонтьев, И.А. Ильин и прочие классики этого направления во многом утратили то обаяние новизны, что привлекало к ним читателя 1990-х гг. <...> Думающего читателя 2010-х гг. «правда вопросов» волнует больше, чем «правда» готовых ответов. <...> Большинством своих читателей Василий Витальевич всегда воспринимался именно как свидетель — а вовсе не «властитель дум» восточного типа, изрекающий истину в последней инстанции. <...> Самому Шульгину этот образ всегда был антипатичен — не случайно прозвище, данное им Г.И. Гурджиеву: «Халдыбалды» [Шульгин, 2002: 525]. <...> Возможно, поэтому так долго не появлялось монографий, посвященных собственно политическим взглядам 152 Шульгина: идеологические пристрастия свидетеля для любого некоммунистического суда вторичны. <...> Взгляды же литератора почти всегда — тростинка, историческим ветром колеблемая. <...> Однако рано или поздно подобный труд должен был появиться — и вот перед нами монография брянского исследователя Д.И. Бабкова «Государственные и национальные проблемы в мировоззрении В.В. Шульгина в 1917– 1939 гг. <...> ». При первом ее просмотре искушенному читателю бросается в глаза ряд небольших странностей. <...> Вторая странность ждет нас в аннотации — автор не без гордости сообщает нам, что «в приложении. приводится самая полная на сегодняшний день библиография работ Шульгина». <...> По крайней мере, это отвлекло бы внимание читателя от того, что в «самой полной» на 2012 г. библиографии по заявленной <...>