Братья Гримм
Два странника
Гора с горой не сходится, а человек с человеком, и добрый, и злой, где-нибудь все же сойдутся.
Вот так-то однажды на пути сошлись портной с башмачником. Портной был небольшого роста,
красивый малый и притом всегда веселый и довольный. Он увидел издали башмачника, и так как он по
его котомке узнал уже, каким ремеслом тот занимается, то он ему в насмешку и спел:
Эй, башмачник, не спи,
Швы все дратвой закрепи,
Все кругом смолой залей
И гвоздочки все забей.
Башмачник шутить не любил: наморщил рожу, словно уксусу напился, и намеревался ухватить
портного за шиворот. Но весельчак-портной стал смеяться, подал ему свою фляжку и сказал: "Ведь это я
шутя! Вот на-ка отхлебни, да и уйми свою желчь".
Башмачник, и точно, здорово отхлебнул из фляги, и по лицу его стало заметно, что гроза
рассеялась. Он возвратил флягу портному и сказал: "Я отхлебнул из нее порядком; ну, да что об этом
говорить? Пилось бы, пока пить хочется! А не хочешь ли ты со мною вместе идти путем-дорогою?" - "И
прекрасно, - отвечал портной, - если только ты не прочь идти со мною в большой город, где и в работе не
бывает недостатка". - "Вот именно туда-то я и направлялся! - сказал башмачник. - Ведь в небольшом
местечке и заработаешь немного; а в деревнях люди охотнее босиком ходят, чем в сапогах".
И пошли они далее уже вместе. Досуга-то у них обоих было довольно, а покусать-то им было
почти нечего.
Придя в большой город, они всюду ходили и бродили, всюду свое ремесло предлагали, и
портному везло не на шутку...
Он был такой свежий, да розовый, да веселый, что каждый охотно давал ему работу; а
посчастливится, так еще и от хозяйской дочки то здесь, то там поцелуйчик перепадет.
Когда он сходился с башмачником, то в его узле было всегда больше добра. Угрюмый башмачник
скроит, бывало, сердитую рожу, и сам про себя думает: "Чем человек лукавее, тем и счастья ему
больше!" Однако же портной начинал хохотать, а то и запевал песенку, и все полученное делил с
товарищем пополам. А если шевелилась в его кармане пара геллеров, то он еще и угостит, бывало, да по
столу от радости стучит так, что вся посуда пляшет, - и это называлось у него: "Легко заработано, живо и
спущено".
Пространствовав некоторое время, пришли они однажды к большому лесу, через который
пролегала дорога к городу, где жил король. Но через лес вели две тропинки - одна в семь дней пути,
другая - всего в два. Однако же ни один из них не знал, которая из тропинок короче.
Оба странника наши уселись под дубом и стали совещаться, как они за- пасутся и на сколько
дней возьмут с собой хлеба. Башмачник и сказал: "Надо на большее время рассчитывать - я возьму на
всякий случай хлеба на семь дней с собой". - "Что-о? - воскликнул портной. - Чтобы я стал на своей
спине тащить запас хлеба на семь дней, словно вьючная скотина, так что и шеи повернуть нельзя будет!
Нет, я на Бога надеюсь и ни о чем не стану заботиться! Ведь деньги у меня в кармане и зимой, и летом те
же, а хлеб-то в жаркое время не только засохнет, а еще и заплесневеет. И платье себе не шью с запасом...
Как это может быть, чтобы мы не нашли настоящей дороги? Возьму себе запасу на два дня - и вся
недолга".
И вот каждый купил себе свой запас хлеба, и пустились оба в лес наудачу. В лесу было тихо, как
в церкви. Ни ветерок не веял, ни ручей не журчал, ни птички не пели, и сквозь густолиственные ветви не
проникал ни один солнечный луч.
Башмачник не говорил ни слова; он так устал под тяжестью своего хлебного запаса, что пот
струями катился с его сумрачного и сердитого лица. А портной был веселешенек, подпрыгивал,
насвистывал или напевал песенку и думал про себя: "И Бог на небе радуется, видя меня такого веселого".
Так шло дело два дня сряду, но когда на третий день лесу все не было конца, а портной-то уж
весь свой хлеб съел, то он невольно стал падать духом, однако все еще бодрился, возлагая надежду на
Бога и на свое счастье. На третий день он лег вечером под деревом голодный и на следующее утро
голодным же и поднялся. То же было и на четвертый день.
Когда башмачник садился на поваленное дерево, чтобы съесть свою порцию хлеба, портному -
Стр.1