Аджубей) Глава из мемуаров «Вот и все…я пишу вам с вокзала» «Чем больше вы пишете о личном, частном, даже интимном, тем более оно оказывается нужным большинству. <...> Мы прошли к нашему столику, на котором стоял букет роскошных белых роз. <...> Но смутился совсем по иной причине: о цветах я и не подумал, об этом за меня позаботился галантный Вахтанг, и я мысленно поблагодарил его за любезность и ощутил себя должником. <...> Светлана и ее высокопоставленный поклонник в зале не появлялись, единственный вход в кафе с нашего места хорошо просматривался. <...> Честно говоря, увидев хорошее настроение Татьяны, придвинувшей к себе высокую, изящную хрустальную вазу с букетом свежайших, дивно пахнувших роз на длинных ножках, и время от времени разворачивая ее так и этак, любуясь цветами — я забыл о высоком госте. <...> Вдруг Татьяна обратилась ко мне, спросив, как мне удалось зарезервировать столь выигрышный стол — поклонник Светланы уверял ее, что чужакам попасть к ним трудно, даже невозможно. <...> ». К нашему столу продвигалась странная, никак не соотносимая друг с другом пара — высокая, очень элегантная, одетая в роскошное вишневого цвета платье красивая женщина, с тяжелым бриллиантовым колье на высокой груди, на высоченных шпильках, держала в холеных руках, усыпанных перстнями, узкую вечернюю сумочку-клатч, вышитую стразами — ну точно, кустодиевская красавица, только не обнаженная. <...> Чуть позади нее неловко пробирался между столиками здоровенный, высокого роста, грузный, уже побитый жизнью мужик неопределенного возраста — встречаются такие. <...> В сером, давно не знавшем глажки костюме, мятой рубашке, с засаленным галстуком. <...> Какую-то импозантность, на минуту, придавали ему густые, крепко поседевшие, серо-бурые вьющиеся от природы волосы, которые сами, без ухищрения парикмахеров, укладывались в прическу, но для прически мужчина был уже слишком заросший, как дьяк в церковном хоре. <...> Бритьем он себя в тот день явно не утруждал, а мода на трехдневную <...>