Наталья Саурина МАМА любая ложь выбивала тебя из колеи. <...> Ты до конца своих земных дней так и не могла понять, почему люди лгут! <...> Потому, что ты не вынесла бы Правды моей жизни. <...> А ты отдавала мне все свои «именинные» подарки, и вообще всё, что у тебя было. <...> Для меня тоже делать подарки — огромное удовольствие. <...> И если вдруг мне становится чего-то кому-то жалко отдать, то я стыжусь. <...> Удивительно, но при каждом моём успехе, даже маленьком, мне хочется поехать к тебе на Пятницкое, где покоится весь наш Соловьёвский род, и выпить там с тобой шампанского. <...> А когда мне плохо, меня тянет к тебе неудержимо… Тогда, той зимой, когда тебя не стало, я поехала в день твоих именин — 27 января к тебе. <...> Кроме меня, на кладбище в тот день не было никого, я была одна. <...> Но мне совсем не было страшно, ведь рядом были все вы — ты, бабуся, дедушка… Меня замело снегом, я закоченела, но всё стояла и стояла у твоих ещё свежих венков, не в силах уйти от тебя и содрогалась от своего бесконечного одиночества. <...> Да и стоит мне только подумать и мысленно произнести: «Мамочка! <...> Как мне страшно!», как откуда-то приходит помощь, и страх исчезает. <...> . Прошло уже более трёх лет с тех пор, как тебя нет на Земле, но щемящее горькое чувство осиротелости так и не проходит. <...> Потому, что ты была для меня самой надёжной опорой во всех жизненных коллизиях. <...> Только ты умела так бескорыстно любить и прощать. <...> Я гладила их в тот вечер, накануне… Перед твоим уходом на Небо… И до сих пор во мне осталось Это ни с чем не сравнимое ощущение твоей Бездонной Любви. <...> Тебя должно утешать то, что я во всём повторяю тебя, даже в зеркальном отражении, и очень стараюсь быть тебя достойной, ведь ты была выдающейся женщиной. <...> Твой муж, мой отчим, за которым я теперь ухаживаю, часто называет меня твоим именем — Нинок! <...> .. Прошло уже более трёх лет <...>